Эта хрупкая девушка с огромными голубыми глазами словно олицетворяет собой красоту и грацию. Прима-балерина Армянского академического театра оперы и балета им. Спендиарова Жаклин Сархошян на протяжении 26 лет украшает собой ереванскую сцену, из них почти 20 лет она являлась солисткой. По собственному признанию, балерина станцевала на этой сцене все, что только возможно. Она была и страстной Кармен и нежной Жизель, и романтичной Джульеттой и несчастной Дездемоной. В 2010 году танцовщица была удостоена медали Месропа Маштоца от правительства Армении, а в 2012 году впервые попробовала себя в роли хореографа, поставив спекткль «Мечта». Три года назад Жаклин Сархошян неожиданно уехала в Бейрут преподавать искусство танца. В течение этих трех лет танцовщица возвращалась в Ереван и продолжала танцевать на родной сцене. И вот настал момент, когда прима-балерина объявила о своем уходе со сцены. Напоследок она подарила зрителю представление «Прощание со сценой», в котором она попращалась с любимым зрителем, станцевала свои любимые роли, которые исполняла на протяжении долгих лет, отдала дань благодарности своим учителям и, наконец, вывела на сцену юных балерин из хореографического училища. В интервью нашему журналу Жаклин Сархошян рассказала о себе и о своих планах на будущее, в которых она не собирается расставаться с балетной сценой, оставаясь в профессии уже в качестве педагога и балетмейстера.

- Жаклин, вы 26 лет танцуете в труппе Армянского академического театра оперы и балета. А как вы пришли к этому?

- Я шла к этому очень долго. Начала с того, что в восемь лет поступила в хореографичексое училище. У нас были отличные и очень строгие педагоги. Мы занимались на базе русской балетной школы, а это, на мой взгляд, лучшая балетная школа в мире. К сожалению, сегодня наше хореографическое училище переживает не лучшие времена. И хотя работает по той же методике, но сменилось поколение педагогов. Мы работали в том числе и с русскими педагогами. Мы работали с Григоровичем, а это совсем другой почерк. Для меня всегда было важно, чтобы менялся почерк хореографа, потому что я брала понемногу от всех балетмейстеров, с кем я работала. Это увеличивает знания, а чем больше знает балерина, тем больше ее багаж.

- Чем отличается нынешняя молодежь в балете от вас?

- Сегодня молодые очень быстро устают! В бытность нашей учебы в училище мы очень много работали. Наш день начинался в 8:30 в зале, а заканчивался в 16:30. Кроме того, у нас были постоянные репетиции, поскольку мы два раза в неделю выходили на сцену, участвуя в постановке детского спектакля «Щелкунчик». Мы танцевали в спектакле «Стрекоза и Муравей», участвовали во всех взрослых спектаклях.

- А когда к вам впервые пришло ощущение сцены?

- Ощущение сцены ко мне пришло в девять лет во время отчетно-выпускного концерта взрослых. Нам объявили, что из нашей группы выберут восемь человек, которые будут танцевать русский танец. Сегодня это назвали бы кастингом. Мы все репетировали, но не знали, кто из нас будет танцевать. Нужно было так себя подать во время репетиций, чтобы выбрали именно тебя. Я до сих пор помню то ощущение, когда ты выходишь и все смотрят на тебя. Внутри все трепещет и дрожит.

- Вы много лет являетесь примой нашего тетра, а вы никогда не мечтали танцевать, скажем, на сцене Большого театра в Москве?

- Нет, никогда, хотя нам посчастливилось и мы в десять лет попали на сцену Большого театра. Это было во время дней культуры Армении в Москве. Художественный руководитель нашего училища Максим Мартиросян поставил «Вальс-каприз». Он тогда только вернулся из Москвы, где тоже работал в хореографическом училище. И он повез нас, детей, вместе с артистами балета в Москву. Вы представляете, что для нас это было? Нам по десять лет, и мы зарабатываем на гастролях свои первые десять рублей. Мы попали в совершенно другой мир. Никогда этого не забуду: перед выходом на сцену мы разогревались в зале, в котором разогреваются перед выходом на сцену все артисты Большого театра. Там стоял белый рояль, станок, зеркало. И вот ты, чуть дыша, завороженно смотришь на это, боясь прикоснуться к чему-то, чтобы не сломать. У нас было ощущение праздника, когда ты попадаешь в храм искусства. На сцене Большого театра с непривычки было очень сложно танцевать. Там покатая сцена и мы все время куда-то катились. У нас ничего не получалось. К этой сцене нужно было привыкнуть, для нее нужны были совершенно другие мышцы, после скачков на пальцах у нас отнимались икры. К тому же сцена была настолько грязная, что наши розовые колготки в конце дня становились черными. Про вечерам мы их отстировали мылом, чтобы на следующий день надеть на спектакль. Помню, вода была очень желтая. Это единственный раз, когда я танцевала на сцене Большого театра. Правда, я танцевала еще в Мариинке.

- Вы довольны своей артистической судьбой?

- Да, и я никогда ни о чем не сожалела.

- Есть такие роли, которые вы хотели бы станцевать, но они так и остались у вас в мечтах?

- В нашем театре я станцевала все.

- А из репертуара, который не шел в театре?

- Если мне что-то хочется исполнить, я это сама себе ставлю и исполняю в разных концертах, куда меня приглашают.

- Вы всегда добивались, чего хотели?

- Однозначно! У меня по жизни так: я ставлю перед собой цель и иду к ней.

- Очень многие артисты балета, да и не только балета, объявляют о своем уходе со сцены, а потом снова возвращаются. С вами такое возможно?

- Нет, со мной этого не произойдет. Уходить со сцены нужно вовремя и красиво! Если считать чисто по физическим данным, то я еще лет десять могла бы танцевать, но исходя из ситуации, что я нахожусь не в Ереване и не могу выходить на сцену, в этом и есть основная причина того, что я раньше времени покидаю сцену. В течение трех лет, что я работаю в Бейруте, я возвращалась и танцевала в нашем театре. Я за три месяца станцевала восемь спектаклей, у нас ни одна балерина столько спектаклей не танцует.

- У вас не было сомнений, когда вы приняли предложение уехать в Бейрут? Вы ведь понимали тогда, что это и есть начало прощания со сценой.

- Мне сделали интересное предложение, и я его приняла. Это нормально. Все артисты балета, если им предлагают хорошие условия для работы и хорошо оплачивают ее, могут поменять направленность своей работы. Главное - быть востребованным. Никогда не отворачивайся от той двери, которую распахивает перед тобой госпожа Удача. Удачу нужно ловить!

-Расскажите, пожалуйста, о своих планах на будущее?

- Мои планы всегда связаны с детьми. Я уже поставила «Золушку» Прокофьеав в Бейруте в исполнении детей. Наверное, со временем я вернусь в Ереван и поставлю здесь еще один спектакль, если найдутся спонсоры и будет финансирование. Если будет возможность, я поставлю спектакль на нашей сцене в сопровождении оркестра. За три месяца я смогу это реализовать.

- Какой вам хочется, чтобы вас запомнили после ухода со сцены?

- Какой бы ты великой балериной ни была, главное - оставаться хорошим человеком. Чтобы после твоего ухода не говорили: «Слава Богу!» и не вспоминали о тебе, что ты была капризной и заносчивой.

- Принято считать, что в вашем мире довольно часто ведутся закулисные войны и интриги. На своем творческом пути вы с этим часто сталкивались?

- Постоянно, но меня это не пугало. Если ты хорошо танцуешь, то доказываешь это только на сцене, а не за кулисами. Зрителя нельзя обмануть, он всегда чувствует фальшь. Для меня самое важное в моей профессии - это благодарность зрителя и его аплодисменты. Насколько я поняла за 26 лет на большой сцене, зритель меня любит. Для меня и для зрителя самое важное, что я добилась всего потом, кровью и мозолями. Добиваться всего своим трудом ценнее и приятнее, чем если бы за меня звонили и просили откуда-то сверху.

- Никогда не звонили?

Боже упаси! Я сама бы себя не уважала. У меня нет ни покровителей, ни влиятельных друзей, и даже если бы были, я никогда бы к ним не обратилась.

- Вы танцуете только для зрителей или мнение театральных критиков вас тоже волнует?

- На сцене я не думаю о критиках, но я люблю критику, особенно если она конструктивная. В этом случае ты можешь использовать ее в свою пользу. Если ты из себя что-то представляешь, тебя должны критиковать. Не критикуют тех, кто никому не интересен.

- Расскажите, пожалуйста, о партнерах, с кем вам доводилось танцевать?

- Начну с того, что я танцевала с Ованесом Диваняном. Я была его бывшей ученицей и мы танцевали «Маскарад». И несмотря на то что с момента окончания училища прошло уже четыре года, отношение ученицы к педагогу осталось внутри меня. Мне даже смотреть ему в глаза во время танца было страшно. Я видела в нем моего педагога. Я танцевала в «Спартаке» с Тиграном Микаеляном. Мы с ним за неделю сделали «Спартак», что практически невозможно. Он приехал из Германии, и мы с ним за неделю сделали три акта. На самом деле, если ты профессионал, тебе все равно с каким партнером танцевать. Главное - состыковаться и поймать друг друга. На сцене очень важно взаимопонимание между партнерами. Есть балерины, которые категорически отказываются танцевать с тем или иным партнером.

- А у вас такое было?

- Никогда!