Творческая мастерская скульптора Александра Самвела расположена в самом центре Екатеринбурга, на улице Луначарского, и больше похожа на утопающий в зелени и цветах дачный дом. Сам хозяин называет его музеем и храмом искусств. Здесь всё построено со смыслом: каждый элемент строения работает на определённую идею и появился не случайно. Даже обилие цветов на участке Александр Самвел объясняет по-своему: «Где появляются цветы, люди становятся добрее». Такие принципы организации пространства наверняка будут интересны и садоводам.

Дом с символами

Для реализации даже грандиозных идей не обязательно иметь большой участок. Пример этого — сама мастерская скульптора.

— Когда-то я жил в этом дворе, а на этом месте стоял сарай-развалюха, 48 квадратов, 1963 года постройки. Городские власти дали мне возможность его приобрести. Я его снёс и построил мастерскую по собственному проекту. Я неплохо знаю архитектуру, в своё время изучал храмовые комплексы по всему миру, — говорит Александр Самвел.

Чтобы попасть внутрь дома, надо пройти через ворота, которые украшает выкованный из металла лучистый диск солнца. Ворота открываются, и небесное светило словно впускает вас внутрь этого храма искусств. Его лучи не колют и заканчиваются трилистниками — они же цветки лотоса, символы власти. В христианстве трилистники символизируют Святую Троицу. Сразу открывается вид на дом, извилистые линии в оформлении его лицевой стены. Они похожи на большие рога и тоже не случайны.

— Это персидский символ, символ мощи, силы Господа, — поясняет Александр Георгиевич.

Символы можно увидеть и в самом расположении здания. Рядом с мастерской — улица Шарташская, выходящая на Вознесенский храм. Мастерская — почти на одной оси с ним. Расположение входа, обу-стройство внутреннего пространства здания во многом копирует каноны, по которым строят православные церкви.

— Как вы заходите в храм, так же вы заходите ко мне в мастерскую. А там, где в церкви находится иконостас — у меня большое круглое окно, а на стенах — произведения искусства, и большая часть из них на библейские сюжеты, — показывает хозяин.

Сама рабочая мастерская расположена под этим своеобразным музеем и храмом искусств. Символику несёт здесь и винтовая лестница, которая появилась вовсе не из экономии места.

— Эта лестница для меня — просто улитка. Я люблю ракушки. В их устройстве есть что-то от спиральной галактики, — говорит художник.

В потоке ветра и воды

Александр Самвел — скульптор, график. Большая часть его работ находится в частных коллекциях за рубежом и в Москве. Немногие — здесь, в мастерской. Те, кто попадают сюда, наверняка обращают прежде всего внимание на скульптуры, выполненные в необычной технике лепного фарфора.

— По всем канонам из фарфора лепить нельзя, из него только отливают. Я задался целью лепить. Стал изучать этот материал, пошёл работать на фарфоровый завод, это было ещё в начале перестройки, в Армении, — рассказывает мастер.

Вопреки всем устоявшимся правилам, он научился применять фарфор в скульптуре. На это ушло три года непрерывных поисков.

— Фарфор диктует свою пластику. Когда работаешь с фарфором, возникает ощущение, что находишься в потоке ветра и воды, — говорит Александр Самвел.

А мне понравилась другая его мысль: когда скульптор работает с глиной по каркасу — он постепенно создаёт образ. В случае с фарфором — обратный процесс. Художник мысленно, перед тем, как начать работать, проходит весь путь и уже готовый образ воплощает. Согласитесь, задача в этом случае усложняется.

— Работая с фарфором, ты находишься не в поиске, ты должен сначала найти идею, а потом уже её реализовать. Поэтому, когда мне говорят, что Господь создал мир и человека за семь дней и это невозможно, я говорю — возможно, он знал, что ему создавать, — говорит скульптор.

Краски осени

Удивительно, но в октябре, после прошедших первых морозов, вокруг мастерской Александра Самвела ещё цветут розы. Роз тут очень много, и мастер сам ухаживает за ними. Почему именно розы? И здесь тоже не обходится без символов.

— На Урале нам особенно не хватает роз, как не хватает тепла и того южного солнца, за которым мы стремимся каждый год выехать на юг. Розы восполняют нам этот юг, — говорит он, родившийся в солнечном Баку.

По его словам, секрет того, что розы могут так долго цвести, заключается в том, что они привиты на шиповник. Здесь у него семь сортов самых разных расцветок: от насыщенных красных до жёлтых и белых. На зиму он их не укрывает и перед зимой не обрезает.

— Тот человек, что продал мне эти розы, он родом из Средней Азии и торговал раньше на Шарташском рынке, так вот он предупредил: ни в коем случае их не обрезай. И что происходит: верхняя часть их вымерзает, эту часть я весной уже обрезаю, а из уцелевшей части начитают расти побеги и образовываются бутоны. И за короткое уральское лето вырастают такими большими. Цветут всё лето, отцветшие бутоны срезаю, — делится секретами мой собеседник.

Часть цветов он подарил соседям.

— Когда не хватает места, ты можешь дарить красоту другим, — говорит он.

И теперь розы растут на соседних участках. А ещё — уральские вишни и канадские клёны. Последним уже 16 лет, они ровесники мастерской, построенной рядом, и вымахали уже большие. Несмотря на холода, они только начинают желтеть, и так же, как розы, радуют хозяев неспешным увяданием своих ярких красок.

Рудольф Грашин