Дворянский род Лазаревых (Егиазарянов) внес огромный вклад во все сферы внутренней жизни и внешней политики Российской империи. С начала XVIII века, впритык к веку ХХ, промышленники и меценаты, ювелиры и военные, Лазаревы были на первых ролях. Христофор Екимович – один из представителей славной династии.

Христофор родился в семье мецената и крупного промышленника Екима Лазарева 12 июля 1789 года, 230 лет назад. Поскольку достойное образование детей было в те годы бесспорно обязательным в этом круге общества, отец озаботился лучшими учебными заведениями для сына, отдав его в старейшую школу России – немецкое училище Св. Петра, а потом уже Христофор сам выбрал Главный педагогический институт в Петербурге.

Образование – сугубо гуманитарное, однако во владении отца находились горно-металлургические заводы на Урале, помимо имения там же, и было понятно, что рано или поздно Христофору Екимовичу придется заменить родителя. Поэтому, параллельно с учебой, а затем и службой в министерстве иностранных дел, Христофор периодически наведывался в Пермскую губернию, на заводы и в поместье.

Прежде, чем отец ушел из жизни, Христофор Лазарев успел получить звания камергера и действительного тайного советника, послужить в области особых поручений при графе Бенкендорфе и взять замуж Екатерину Манук-бей, дочь знаменитого Манук-бея Мирзояна, влиятельнейшего человека на Балканах, одного из самых богатых людей в Болгарии и Румынии.

Целых три десятилетия Христофор и Иван Лазаревы управляли имением и заводами, а потом еще 13 лет Христофор был единоличным владельцем. Чермезский горно-заводской округ, им принадлежавший, стал одним из главных отраслевых комплексов в России.

На Чермезском заводе плавили чугун, применяя собственные технологии, производили железо – в лучшие годы там работали до полутора тысяч человек, прекрасно оплачиваемых, кстати. Это к вопросу об эксплуатации рабочих в царской России. Разумеется, когда для завода понадобилась плотина, и ее начали строить, количество рабочих увеличилось, а плотина дала возможность задействовать листокатальную фабрику, к Чермезскому добавились Полазненский и Хохловский заводы.

К 1841 году площадь лазаревских владений в Пермской губернии была сравнима с территорией иного европейского государства, а продукция предприятий Христофора Лазарева, в том числе и резное железо Полазнинского завода, была постоянно представлена на различных международных промышленных выставках – самая престижная тогда была лондонская.

К середине 1860-х годов пермские заводы имели налаженное производство и прекрасных управляющих, они уже не требовали постоянного присутствия самого Лазарева, и он, в основном, жил с семьей в Петербурге, при этом энергично занимаясь продвижением на Урал достижений российской и европейской науки, культуры и искусства – это у Лазаревых стало семейной традицией. Кстати, в 1864 году Христофор Лазарев получил императорское дозволение снабдить колоколами все армянские церкви России.

В Чермезе было открыто техническое училище, горная и лекарская студия – последняя брала на бесплатную учебу тех, кто обязывался впоследствии вести медицинскую практику в городах и селениях Пермской губернии. Отсюда берет начало благотворительская деятельность Христофора Лазарева.

При заводах были клубы, в которых ставились любительские спектакли (ау, советская заводская самодеятельность!), Лазарев основал при заводе библиотеку и принимал живейшее участие в пополнении ее фондов – за счет собственных средств, естественно. Вскоре библиотека обладала несколькими тысячами единиц книг, а кроме того, на регулярной основе получала журналы "Вестник Европы", "Труды Вольного экономического общества", "Московский телеграф", "Сын Отечества" и "Отечественные записки".

В 1847 году чермезский мастер Егор Епишкин смастерил куранты, установленные у входа в церковь – для сравнения: куранты в московском Кремле появились лишь три года спустя. Христофор Лазарев был восхищен, и одарил умельца 200 рублями – очень хорошие деньги для того времени. Часы работали без серьезного ремонта дольше века.

Жизнь семьи в Петербурге тоже была насыщенной, особенно оживилась она после того, как весной 1834 года Христофор Лазарев и Александр Сергеевич Пушкин вместе были представлены императрице Александре Федоровне.

На балах Лазаревых в их доме на Невском собиралась чиновничья и дипломатическая российская элита. Завсегдатаями были барон Модест Корф и граф Александр Бенкендорф, которому молва приписывала интрижку с супругой Лазарева, Екатериной Эммануиловной.

Впрочем, молва, охочая до чужого грязного белья, на сей раз прилипчивой не стала, пошушукались и замолчали ввиду отсутствия причин – видно, совсем уж не было повода. Так или иначе, на приемы к Лазаревым ездили охотно. Екатерина Лазарева на них блистала, и такая богатая событиями, трудами и светскими развлечениями жизнь продолжалась до серьезной болезни Христофора Лазарева.

Болезнь развивалась быстро, не оставив надежд, и вскоре Екатерина стала полной наследницей огромного состояния, движимого и недвижимого, а управлял заводами (не женское это дело) зять, князь Семен Давыдович Абамелек. А когда пришло время, Екатерину похоронили рядом с мужем, у церкви Вознесения на Смоленском армянском кладбище в Петербурге.

Рубен Гюльмисарян