Павловчане зовут его Аик, хотя правильно это имя звучит Айк, Айк Хайрикян. И не сапожник, как ошибочно говорят многие, а обувных дел мастер, и мастер отменный.

Навыки профессии

Армянскому мальчику не было и двух лет, когда, уехав на работу с бригадой в Алтайский край, трагически погиб его отец. Маме Айка пришлось одной воспитывать двоих детей – сына и его сестру, которой в то время, в 1981 году, было три года. Еще будучи совсем маленьким, мальчик твердо решил, что всегда будет помогать маме и никогда не оставит ее одну.

Начало 90-х в Армении было для ее жителей таким же катаклизмом, как и для людей из всех остальных республик СССР. Если работа и была, денег за нее не платили. Из окраинных республик многие потянулись в Россию, и среди них – 13-летний Айк Хайрикян.

Жители села Павловск, по крайней мере, те, кто постарше, вспоминают симпатичного и очень вежливого армянского подростка, сапожника в фирме «Прогресс», которой в начале 90-х годов прошлого века руководил его дядя  Миран Айрикян.

Как это было в XIX и начале XX века в России, мальчик приехал к своему родственнику, как говорится, на выучку мастерству. Стал жить в его семье и перенимать навыки профессии.

– Дядя сказал мне: «Стой возле закройщика, смотри, как он работает», – рассказывает сегодня  Айк Хайрикян. – А я ему ответил: «Дядя,  я буду всё делать, чтобы полностью научиться шить обувь, от а до я, делать все операции. У меня характер упорный, если я хочу чего-то добиться, я добиваюсь. Но я еще тогда русский язык знал в пределах школьного курса, как его в Армении преподавали, и дядина жена Эмилия, она немка, мне помогала его учить.

В 16 лет Айк уже работал контролером в обувном цехе дяди – в Барнауле, но вскоре тот засобирался вместе с женой в Германию и дело пошло на спад. Дядя уехал, его племянник, поработав немного сапожником в Барнауле, тоже уехал, только в Москву, где его сестра с мужем занимались торговлей. Привлекли к этому делу и Айка, но он быстро понял, что это занятие не по его характеру.

Знак качества

– Я стал работать вместе с ними, но, честно сказать, мне торговое дело не очень понравилось, – делится пережитым Айк Хайрикян. – Мне больше нравится производство, сам его процесс, когда ты руками работаешь, сам делаешь вещь.

Вот так Хайрикян вновь оказался в Павловске. Маленький киоск на местном рынке, от которого пришлось отказаться, поскольку у рынка появился новый хозяин и этот киоск в его концепцию развития предприятия не вписывался. Хорошо, администрация Павловска пошла навстречу молодому предпринимателю. И в 2007 году он, использовав все накопленные в предыдущие годы деньги, стал строить здание, где и работает сейчас под вывеской «Сибирячка».

– Киоск работал, а мы вокруг него поднимали стены, и все, что я получал от своих трудов, шло на стройку, – мягко улыбается мастер.– К тому времени перевез сюда маму из Армении,  без нее мне никак нельзя, жили на съёмной квартире. Потом я женился на своей землячке, два сына растут: Нвер – старший, ему 12 лет, Гамлет на год младше. Когда смотрю на Нвера, вижу себя в этом возрасте: он тоже любит делать все своими руками, особенно лепить. Но понуждать его в будущем заниматься тем же, чем я, так же как и Гамлета, не хочу. Подрастут – сами себе профессию по душе выберут.

Хороший дом, который Айк Хайрикян выстроил неподалеку от своей работы, хорошая семья и для ее достатка ручная работа, как называет свою деятельность сам мастер. Встает он рано, домой обычно возвращается к десяти часам вечера, выходные и праздники, по определению самого Хайрикяна, – в рамках режима работы.

– Удобно то, что для такой деятельности не требуется больших площадей – верстак, он же стол закройщика, швейная машинка, – говорит обувщик. – Я пользуюсь надежной подольской машинкой, называю ее «Зингер». Есть еще одна машинка новее, пресс. Занимаемся кроме ремонта и пошива обуви несложным ремонтом одежды.

В ответ на вопрос: что привлекает многих людей в работе Хайрикяна, то самое соотношение «цена – качество» – мастер вновь улыбается мягкой южной улыбкой:

– Это соотношение применимо к обуви, которую продают на базаре, и когда покупатель приносит ее через неделю назад и говорит, что она порвалась, ему отвечают: «Что вы хотите: соотношение «цена – качество». Точно такую же обувь, какую шью я, мои земляки в Москве продают почти в два раза дороже. Я такую цену здесь поставить не могу по понятным причинам. Но я не жалуюсь, семья, слава богу, жива и здорова, а остальное – детали.

По словам Айка Хайрикяна, ремонт обуви для его бизнеса – это, как говорится, для поддержки штанов. Главное – ее изготовление. Как отмечает мастер, несколько лет назад цена материала и работы была примерно равной, сто на сто, теперь на цену материала идет накрутка работы в 40%. Если сделаешь ее выше, вылетишь в трубу, в сельской местности люди больше платить не смогут.

Тем не менее ограничиваться нынешними объемами своего производства Хайрикяну не хотелось бы. Есть идея развивать его, чтобы был полноценный цех, где закройщик – отдельно, швеи тоже, обувщик – на своем месте. Киоск в Барнауле, а в нем обувь с эмблемой «Айк» как знак качества. По такому пути и попробовал идти мастер несколько лет назад, но оказалось, что участок земли в 150 квадратных метров обойдется ему в деньги, сопоставимые с ценой самого строительства нового здания. Тогда он от этой затеи отказался, но меняются времена, меняются и люди, и то, что не получилось вчера, вполне может получиться сегодня. По крайней мере на это стоит надеяться.