Джордж Оруэлл со своей цитатой про армян, евреев и греков стал на короткое время героем азербайджанского интернета. Странно, что Оруэлл ничего не написал о зактатарах, как, впрочем, и подавляющее большинство европейских мыслителей. А вот по поводу трёх перечисленных выше древних народа писалось много и разного. На то они и древние.

Армяне, греки и евреи часто выступают в спайке в различных афоризмах, пословицах и цитатах в западноевропейской среде. Народы эти достаточно близки для постороннего взгляда: все они обладают весовыми историческими диаспорами, известны в коммерции и торговле, имеют древнюю историю, где не обошлось без гибели государственности.

Также эти народы представляют некую кость в горле для современной геополитической обстановки. Армяне остались единственным крупным народом Передней Азии, зародившимся до эпохи исламизации, арабизации и тюркизации региона. Евреи сами по себе единственные носители иудаизма. Греки, будучи западно-европейцами в политическом пространстве, при этом не имеют отношения к романо-германским народам, коими является вся Западная Европа.

Тем не менее, история восприятия этих народов проходила по-разному. Ромеи сами в своё время воспринимали армян с прагматичных позиций. Византия первой определила прагматичный подход к армянам, означавшим строгий контроль над армянами, как "упрямым и мятежным народом", и первой депортацией армян. Кроме того, ранние армянофобы появились как раз в византийской среде, на фоне церковного раскола. Такая "религиозная армянофобия" позже перенеслась на Иверию и Русь.

Евреи классически воспринимались в Западной Европе крайне негативно, где цвёл веками как конфессиональный, так и этнический антисемитизм. А вот об армянах Европа долгое время ничего не знала. Труды римских и греческих авторов об армянах им не были известны.

Стоит добавить, что и в античных трудах какого-то стереотипного образа у армян ещё не было. Единственно, с чем ассоциировались более или менее стабильно армяне - с воинским делом и наёмничеством. Римское недоверие к армянам, на самом деле, не далеко уходило от классической ксенофобии ко всем инородным империи.

В период становления первых западноевропейских государств армяне воспринимались как варвары наравне с мусульманами. Однако Крестовые походы и сведения о Киликийской Армении кардинально изменили картину и армяне стали ассоциироваться с форпостом христианства и истинной веры.

Позже и этот образ стал таять, как только пала Киликия и кончились походы. Армяне теперь стали ассоциироваться с торговлей, ремеслом и дипломатией. Здесь и появились зачатки идеалистического представления об армянах.

Такие авторы, как Байрон, Кант, Ламартин, Монтескьё описывали армян в крайне положительных тонах. Армяне воспринимались как угнетённые христиане в исламском окружении, а также, с религиозной позиции, как народ священный. Для Байрона важно, что Армения находилась на месте локализаций Эдема, пристанища Ноева Ковчега и являлась первым христианским государством. Похожие паттерны встречались и по отношению к евреям, богоизбранным, и грекам, оплоту православия. Хотя далеко не всегда одинаково. Например, Иммануил Кант высоко описывал армян, но крайне не любил греков.

Важно понимать, что Кант был идеалистом и сторонником равноправного объединения народов мира в вечном созидании. Поэтому армяне, живущие по всему миру и обладающие способностью везде найти общий язык, для него были идеальным примером. В целом, подавляющее большинство армянофилов именно идеалисты, часто проецирующие в характере армян их общие мечтания по поводу отношений между людьми в мире.

Среди скептиков и армянофобов, напротив, в основном прагматы и крайние консерваторы. Для них армяне выступают как инородные конкуренты, от чего смекалка превращается в хитрость, расчётливость в жадность, дипломатия в продажность. В целом, юдофобы и грекофобы рассуждают также. Особенно они любят затрагивать факт слабости государственности этих народов. Европейцу, привязанному к земле и границам своей страны, вокруг которых он и состоялся как член нации, сложно понять возможности такого транснационального опыта. К слову, именно на этой логике Византия и Россия на государственном уровне реализовывали политику по отношению к армянам.

При всех пассажах, образ армян в литературе оставался положительным. На бытовом уровне, конечно, вплоть до середины XX века, для многих европейцев армяне ещё были "чурками". Отношение стало меняться после Геноцида армян и массовой миграции армян. В конечном счёте, армяне сохранили образ положительный, хотя стереотипы о хитрости и подобном ещё оставались сильны.

Таким образом, существует, условно, два похода к описанию армян - идеалистический и прагматический. Оба из них по-разному видят и рассматривают черты армянского характера. Потому цитировать Оруэлла и радоваться его мыслям - дело крайне примитивное. Об армянах, в отличие от одного народа, не будем называть его, писало куда больше одного и даже десяти авторов.

Артур Акопян