Заира Ервандовна Мирзоян родилась в г.Степанакерте. Окончила местную русскую школу №3 имени Грибоедова, чем очень гордится. Получила высшее образование по специальности русский язык и литература. Педагог с сорокалетним стажем. Последние годы работает в  школе села Нор Вериншен Шаумянского района НКР.

У Заиры Мирзоян непростая судьба. Выйдя замуж, в течение шести лет жила в городе Артик Ширакской области Республики Армения, однако, овдовев, вернулась на родину. Одна воспитала сына и дочь.

Помимо преподавательской деятельности Заира Мирзоян пишет стихи и очерки. Тема её произведений – сама жизнь в различных её проявлениях, взаимоотношения людей, поиск настоящего и прекрасного в них. Особое внимание она уделяет Великой Отечественной войне. И это не случайно, ибо её отец – Ерванд Мирзоян – героически сражался на фронтах ВОВ, завершив войну в звании гвардии капитана, был удостоен многих боевых орденов и медалей, и детей своих воспитал в духе уважения к памяти людей, спасших мир от чумы фашизма. Как рассказывает Заира, хотя отец всю жизнь занимал ответственные должности, он жил очень скромно, с большой семьей из шести детей в двухкомнатной квартире хрущевского типа. Следует также отметить, что Ерванд Мирзоян являлся членом Союза писателей СССР,  а затем – Союзов писателей Нагорно-Карабахской Республики и Республики Армения. Судя по всему, гены отца передались дочери.

Предлагаем читателю некоторые из произведений Заиры Мирзоян.

 

БЕЗОТВЕТНЫЙ ДИАЛОГ

«С праздником, дед!» А в ответ – тишина. «С праздником, отец!» И опять тишина. Непривычное молчание, к которому ещё не могу привыкнуть. Поэтому повествование хочу вести как с живым человеком.

Я люблю повторять, что Муза ко мне является ежегодно в День Победы. Это особое состояние души: праздничное, солнечное, долгожданное. Все праздники – нипочем, а этот особенный. Появляется такое чувство, будто становишься выше ростом, брови приподнимаются, улыбка не сходит с лица, особый блеск в глазах, даже в минуты скорби о погибших. Это на самом деле «праздник со слезами на глазах»…

Папа! Тебе нравились мои с детьми праздничные хлопоты, когда сын Давид надевал на тебя (в последние годы, к сожалению, приходилось помогать) военный китель с прикреплёнными с особой тщательностью и любовью медалями и орденами. Он приглаживал твои жиденькие волосы на голове, расспрашивая о том, за что и когда получил ты эти награды. Когда сын тыкал в них пальцем, ты, даже не глядя на них, прекрасно знал местоположение каждой – у всех была своя своеобразная история, в мельчайших подробностях ты рассказывал о днях прошедших, как о днях недавних.

Мы все гордились твоим боевым прошлым и поражались чёткой хронологии повествований. Початая бутылка шампанского выпивалась за Победу 1945 г. и за освобождение Шуши.

«Взятие Шуши – это особая страница в военной биографии армянского народа», – с особой гордостью констатировал ты. Потом традиционно все вместе пели песню «День Победы» и фотографировались. И так из года в год…

Год 2007-ой. Кровать твоя пуста, тебя нет больше с нами. Это больно. Но, извини, папа, я все также с радостью и нетерпением жду Праздника Победы. Я обещаю, папа, что сохраню старые, добрые традиции. Мы будем приходить к тебе!

Тебе нравилось, когда я рассказывала анекдоты. Среди них были и любимые, типа:

– Папа, что такое диалог?

– Это, сынок, разговор между двумя лицами.

– А-а-а, это когда ты разговариваешь с мамой?

– Нет, сынок, с мамой – это монолог, так как разговаривает только мама.

…Так вот, папа. Хотела поговорить с тобой, а получился монолог.

С Праздником, папа!

С Праздником, дед!

 

ПАМЯТЬ

 

Сто лет – не давности срок,

Чтобы предать забвению тот факт –

Из кадров хроники, архивных строк,

Как турок смел подковы забивать.

 

Подковы не лошадкам забивал,

Он человеческие ноги подковал,

Не внемля стонам и проклятьям,

Мольбам, вознёсшим к небесам

 

Насильно заставляли их скитаться,

Надеть чадру и веру поменять…

Но мир всё ж благосклонным оказался,

Решив участье в их судьбе принять.

 

И новые слова вошли в реальность

Сплотив армян, живущих вдалеке

Какая в них душевная напевность:

Спюрк, спюркаай…

 

Они далёки и близки,

В годину бед протянут руку,

И даже расстояний дали,

Не в силах нас разъединить.

 

Но верю я – расплаты час настанет!

Прощения убийцам и вандалам нет –

Расплачиваться турки будут векселями

Потомкам убиенных жертв…

 

ДЕНЬ СКОРБИ

 

Шёл снег с утра в День Скорби нашей,

И бесконечен был поток людей,

Во имя памяти умерших,

Во имя внуков и детей.

 

И дождь, сменивший снег с утра,

Собрал все слёзы воедино,

И лился, лился без конца,

На Мемориал непобедимый.

 

Растёт гора цветов, растёт толпа людей,

И стар и млад идут сюда по зову сердца,

Глядите: тут и дед, и сын, и внук

Склонили головы пред памятью невинных...

 

Здесь гости из различных стран,

Пришли почтить День скорби нашей,

В поклоне скажем: «Спасибо вам!

За разделённое несчастье».

 

И символичен Динк средь нас,

Как осужденье Геноцида,

А взоры устремлённых к Богу глаз,

Полны Надежды, Веры и Свободы.

 

А снег идёт, идёт,

А дождь всё льёт и льёт,

Идёт толпа людей.

Идёт,

Идёт,

Идёт…

 

НЕ БЛИЦ, А ЛАНГЕ И… КАПУТ

 

Была держава с названьем СССР,

Чьи необъятные просторы

Являлись яблоком раздора для врагов.

Они прельщались завладеть

Богатством недр – золотом,

Таёжными лесами и пушниной…

И вот однажды, введя народ немецкий

В глубокое заблужденье,

Он, фюрером себя возвеличав,

Принял не в меру дерзкое решенье,

С великою державою войну начать,

И, Матерь Божья, в краткий срок,

Он сказку, выдуманную им,

Решился сделать былью.

Но Гитлера блицкриг

Намного ланге оказался,

Похоже, он историю Руси не знал,

Ведь каждый ратник был готов,

До последней капли крови

Отстоять Москву – Матушку свою,

И клич в Бородине:

«Ребята! Не Москва ль за нами

Умрёмте же под Москвой,

Как наши братья умирали!»

Из поколенья в поколенье передавался

И в 41-ом солдат советский восклицал:

«За нами Москва! Отступать некуда!»

Москва всем дорога была тогда,

«Кипучая, могучая, никем непобедимая».

Дорога нам она и теперь…

Прошли года, Союз Республик раскололся,

Став независимым, решаем мы судьбу свою,

Но как и раньше, в те былые годы,

Советуемся мы порой с Москвой.

Ведь мы историю ковали общую

Внеся свою особую строку в неё,

И восхищались легендарной храбростью,

Советских маршалов-армян,

И ветераны 45-ого нам дороги всегда,

Мы благодарны им за высший дух,

Вскормивший род по имени Солдат.

Но их ряды заметно поредели,

И неминуемо наступит день,

Когда покинет нас последний ветеран,

И на могиле клятву мы дадим,

Что по стопам ушедших воинов,

Сыны пройдут победным маршем,

А внуки не дадут травинке зарасти.

И будем петь многоголосым хором,

Под мирным небом, под салютный залп:

«Этот День вы приближали, как могли…»

 

Я НЕ ЖЕЛАЮ…

Я не желаю видеть торг души и тела,
Я не желаю мириться с победой лжи,
Я не желаю никнуть перед злом,
Я не желаю льстить, чтобы кому-то угодить,
Я не желаю видеть бедных,
Средь обнаглевших рвачей,
Я не желаю мнимой славы, чтоб больно не упасть,
Я не желаю праздных слов,
Чтоб не обжечься на обмане,
Я не желаю умной быть,
Чтобы не слыть вороной белой,
Я не желаю зрячей быть, чтоб подлость зреть,
Я не желаю носить бриллианты,
Чтоб свет очей других не затмевать,
Я не желаю видеть разведённых,
Чтоб безотцовщине не быть.
Я не желаю видеть  блудство,
Чтоб не порочить честь семьи,
Я не желаю видеть самодурство,
Чтоб в ступе воду не толочь,
Я не желаю видеть войны,
Чтоб  жертв невинных не предать земле.
                               Я не желаю,
                                   Я не желаю,
                                           Я не желаю…
Лишь одного желаю я,
Чтобы Гармония была
Меж Небом и Землей…