- считает президент общественной организации «Е-куб» (Армения), к.т.н. Ара Марджанян

- Г-н Марджанян, на прошедшем 9 ноября круглом столе в Ереване, организованным Кавказским геополитическим клубом и Научным обществом кавказоведов, Вы вновь подняли вопрос о военном ядерном потенциале Турции и привели новые данные, подтверждающие ваши оценки 2011- 2012 годов. Каковы эти данные? Помимо этого, вы назвали Турцию главной угрозой миру в регионе. События последних недель, кажется, полностью подтвердили эти оценки?  

-  К сожалению, да. Относительно новых данных. В 2013-14 гг. стали достоянием гласности сведения о том, что Турция активно ведет разработки средств доставки ядерных зарядов – баллистических ракет с дальностью действия в 2500 км, и высокоточных крылатых ракет. А в сентябре 2014 г. бывшим главой департамента планирования минобороны Германии были опубликованы данные Федеральной разведслужбы. Цитируем: «разведывательное сообщество Германии считает, что Турция работает над своей военной ядерной программой. Согласно хорошо информированным источникам, в мае 2010 г. премьер-министр Турции Эрдоган отдал секретное распоряжение о начале работ по обогащению урана». За истекшие 2-3 года появились и другие важные данные, подтверждающие наши выводы. В частности, был опубликован фрагмент  стенограммы беседы премьер-министра Израиля Б.Нетаньяху, состоявшейся 15 марта 2010 г., где он сообщал премьер-министру Греции А.Папандреу, что «Турция может стать ядерной страной в любой момент времени, в который пожелает».

Но это лишь часть проблемы, о которой я говорил 9 ноября. Дело в том, что Турция на протяжении десятилетий была и сегодня является де-факто военной ядерной державой, в арсенале которой находятся термоядерные неуправляемые бомбы семейства В-61. По некоторым оценкам, около 40 единиц таких бомб из числа хранящихся сегодня на базе Инджирлик, находятся в ведении именно Турции. Приводятся и иные численные оценки, но это не суть важно. Они предназначены к использованию с истребителей-бомбардировщиков F-16 именно турецких ВВС. Остальные 50 единиц, хранящихся там же, предназначены для F-15 и F-16 ВВС США/НАТО. Причём на протяжении ряда лет, вплоть до начала августа сего года, Турция не разрешала размещать американские F-15 и F-16 на базе Инджирлик. В случае надобности они должны были перелетать сюда с баз своей дислокации, забирать их и применять по назначению.

-  Если не ошибаюсь, 24 ноября российский самолёт СУ-24 был сбит в небе Сирии именно турецким F-16?

-  Совершенно верно. И это настолько из ряда вон выходящее событие, имеющее далеко идущие последствия, что требует отдельного рассмотрения. Во-первых, тут нельзя не согласиться с оценкой министра обороны Армении, озвученной на днях: «это удар в спину не только нашему стратегическому союзнику и другу – России, но и всем силам, борющимся с терроризмом». Удар в спину цивилизации, если угодно. И здесь позвольте, слегка перефразировав известные слова президента РФ, озвучить вопль, рвущийся сегодня из уст сотен тысяч моих сограждан – теперь вы понимаете, о чём мы говорим вот уже 100 лет?!

Во-вторых, анализ имеющихся данных со всей ясностью показывает, что случившееся - не результат случайности, ошибки или недосмотра, но заранее запланированная, коварно подстроенная и безжалостно выполненая провокация по форсированию событий в регионе и мире. Тут важно понимать, что стратегические угрозы оцениваются не столько на основе тех или иных данных, сколько на оценке реально складывающихся потенциальных возможностей. С этой точки зрения, первый звоночек предстоящей эскалации прозвучал в начале августа, когда Турция открыла базу Инджирлик для ВВС США под предлогом борьбы с так называемым «Исламским государством». И сюда тремя волнами – в августе, в октябре и ноябре - были переброшены F-15 и F-16 ВВС США, другая техника и силы. Тем самым дистанция доступа к тактическому ядерному оружию (ТЯО) в Турции значительно сократилась – впервые с 1994 г.

- То есть возможность нанесения ядерного авиаудара с территории Турции значительно упростилась?

-  Именно. С начала августа 2015 г. существенно сократилось время подготовки подобного удара и возросла скрытность проведения подобного мероприятия. Замечу в скобках, что 1994 – это знаменательный год. Год начала физического размежевания средств доставки (F-15 и F-16) от ТЯО в Турции. Год заключения т.н. Будапештского Меморандума «О гарантиях безопасности в связи с присоединением Украины к Договору о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО)», по которому из Украины на территорию РФ было вывезено ядерное оружие и ТЯО. Это и год подписания Бишкекского протокола о прекращении огня в Арцахе, год сделки по передачи Азербайджану нефтяного поля Азери – Чыраг – Гюнешли в Каспийском море.

Но вернёмся в наше время. С августа сложилась ситуация т.н. «организованной критичности», и не случайно, что именно в это время впервые, по некоторым данным, прозвучала беспрецедентно жёсткая реакция президента Путина, адресованная Эрдогану. Она осталась либо не понятой, либо проигнорировалась, либо, что хуже, была использована для подготовки подлой воздушной засады 24 ноября в небе Сирии. И как бы странно это не прозвучало, на мой взгляд, совершенно не важно, знали ли США о готовящейся провокации, или произошедшее – это исключительно турецкая «подстава» по втягиванию США/НАТО в лобовое столкновение с Россией. И в том, и в другом случае последствия для нас совершенно одинаковы: это либо акуализация фактора ТЯО, уже находящегося в Турции, либо подготовка и легитимизация создания собственного ядерного оружия в случае, если США и НАТО отмежуются от этой провокации и поставят вопрос о выводе бомб с территории Турции. Именно это я и имел в виду, говоря 9 ноября о том, что Турция является серьезной и прямой угрозой миру и стабильности в регионе. Правда, я не ожидал, что это случится спустя всего лишь две недели. Но что подобное случится рано или поздно, не было никаких сомнений.

- Каковы же должны быть наши шаги в складывающейся ситуации, по Вашему мнению?

- Думается, что ситуация требует срочной постановки целого ряда вопросов, адресованных в первую очередь США и РФ. Перед нашими американскими друзьями нам надо поставить следующие вопросы: каковы в точности договоренности между США и Турцией по применению термоядерных бомб турецкими F-16 сегодня? Насколько эти договоренности согласуются со статьями 1 и 2 ДНЯО, подписанного и США, и Турцией? Каковы их планы на будущее в свете выполняемой сегодня в США модернизации всего семейства бомб В61? Каковы механизмы контроля за ТЯО на базе Инджирлик, находящейся в непосредственной близости от территории, где действует «Исламское государство»? Наконец, возможно ли несогласованное использование ТЯО турецкими ВВС в обход США или НАТО, если Анкара посчитает это необходимым или желательным? А о том, что это вопрос не праздный (как то представлялось некоторым нашим горе-аналитикам всего лишь пару недель назад), свидетельствуют растерянные лица различных чинов НАТО, которые мы наблюдали на днях. Да и сбивчивые, сумбурные и противоречивые обьяснения президентов Турции, США и генсека НАТО, которые мы слышали сразу после 24 ноября.

Нашим же друзьям в России мы должны, во-первых, сказать, что циничное использование наших незаживающих ран в конюктурных целях текущей политики мы видели вот уже более 20 лет, и во время президентских выборов в США, и во Франции, и в Турции, и в дебатах американского Конгресса, польского Сейма, германского Бундестага или израильского кнессета, и на многочисленных политических и медийных мероприятиях той или иной степени осмысленности. И мы сыты всем этим уже по горло!

С окончания года 100-летия геноцида армян, начиная с 1 января 2016 года и далее, нас должны будут интересовать только прагматические вещи, конкретные проекты, нацеленные на долгую перспективу и непосредстенный эффект. С этой точки зрения, вместе с нашим стратегическим союзником Россией нам надо наполнить новым содержанием большой Договор между Арменией и Россией. Первый позитивный шаг уже сделан – это создание совместной зоны ПВО, но этого совершенно недостаточно в сложившихся условиях. Ядерное сотрудничество США и Турции в рамках НАТО требует незамедлительных уравновешивающих и адекватных мер со стороны России и Армении.

В-третьих, нам надо срочно и неукоснительно выполнить два важнейших инфрастуктурных проекта, цементирующих наш регион: строительство железнодорожной линии Иран – Армения – Грузия – Россия и нового блока Армянской АЭС.

Наконец, в-четвёртых, мы должны понять, что подержка терроризма и исламского фундаментализма – это не просто блажь президента Эрдогана и его семьи. Это хорошо продуманный и действенный метод консолидации турецкого общества, упрочения личной власти и усиления влияния националистических и исламистских элит. А на глобальном уровне - это эффективная мера, чтобы оседлать «глобальный исламский вызов» современности. Подобная ситуация, таящая в себе угрозы на региональном и глобальном уровне, требует глубоко продуманного и устойчивого подхода по нейтрализации этих угроз, а не шарахания из стороны в сторону.

Армении совершенно не улыбается перспектива иметь в 2023 г. у себя под боком Турцию с собственным ядерным оружием, с высокоточными средствами доставки, рьяного защитника могилы Сулейман Шаха, «единственно легитимного» поборника правоверного ислама во всем мире и пособника террористов в регионе.

Думаю, что эта перспектива неприемлема и для России.

Беседу вела Гаянэ Сармакешян

По материалам «Голоса Армении»

Фото на главной странице: участники круглого стола 9 ноября следят за презентацией доклада А.Марджаняна "Ядерная Турция и регион"