Обострение российско-турецких отношений вокруг Сирии назревало с самого начала гражданской войны в арабской стране. Кульминацией ближневосточной «схватки» Москвы и Анкары, которая до этого развивалась по законам позиционного геополитического противостояния, стала провокация турецкой стороны 24 ноября.

Нет никаких сомнений в умышленном конструировании силовыми ведомствами Турции ситуации со сбитым российским бомбардировщиком Су-24. Провокативный стиль ведения Анкарой своих дел на Ближнем Востоке во многом получил завершённый вид именно в последние дни минувшего месяца. При этом агрессивные действия правительства Реджепа Эрдогана не могли не насторожить всех непосредственных соседей Турции. Очевидные причины усилить бдительность на турецком направлении появились, прежде всего, у Армении.

«24 ноября» заставило многих вспомнить об уже несколько подзабытых эпизодах с нарушением турецкими вертолётами воздушного пространства Армении 6 и 7 октября. Анкара подобным незамысловатым поступком решила «скомпенсировать» полёты российской авиации в Сирии впритык к турецким границам. Тот случай не вышел за рамки военной демонстрации Турции, но закрепил общий тренд на усиление провокационных элементов в поведении ближневосточного члена НАТО.

В отношении Закавказья в целом и к Армении в частности Турция не упустит удобной возможности запустить некие процессы, которые будут развиваться по жёстко конфронтационному сценарию. Наиболее напрашивающейся точкой приложения Анкарой своих вероятных дестабилизирующих шагов выступает зона карабахского конфликта. Военное противостояние Армении и Азербайджана в регионе предоставляет турецкому союзнику прикаспийской республики возможность апробировать так называемую «опосредованную войну» (proxy war) в отношениях с Россией. Ожидаемое Ереваном укрепление Москвой её закавказских «тылов» применительно к ближневосточному фронту российской военной операции будет сопровождаться схожими процессами в турецко-азербайджанском альянсе.

После 24 ноября Баку не замедлил подчеркнуть свои внешнеполитические приоритеты. Азербайджанское руководство, правда, не на самом высоком политическом уровне (вице-премьер Али Ахмедов), успело отметиться заявлениями о том, что «Турция является братской страной и стратегическим союзником Азербайджана, а Россия также является близким соседом». На продолжение следования азербайджанскими властями прежним курсом, помимо прочего, указал визит главы МИД Турции в Баку 27 ноября. Вслед за ним была анонсирована и поездка на Апшеронский полуостров турецкого премьера Ахмета Давутоглу. Формальным поводом к «сверке часов» с союзником на Кавказе турецкая сторона избрала формирование в Анкаре нового правительства по итогам выборов 1 ноября. Куда более предметные соображения руководства Турецкой республики определялись мотивом провести в азербайджанской столице срочные консультации в связи со вновь открывшимися обстоятельствами в российско-турецких отношениях.

Сложно сказать, остался ли Баку удовлетворённым заверениями турецких визитёров, но переход Москвы и Анкары на высокие тона взаимных упрёков, по меньшей мере, прибавляет азербайджанцам нервозности. Труднее всего удержать баланс связей с Россией и Турцией будет даваться именно Азербайджану, учитывая его традиционный настрой на «гибкие альянсы» с внешним кругом ведущих партнёров. Привычная для Баку линия на поддержание баланса в отношениях с Россией и Турцией рушится. В частности, новые региональные оттенки получают регулярные нарушения азербайджанской стороной режима прекращения огня вокруг Нагорного Карабаха. Если этот тренд на торпедирование Баку статус-кво в зоне конфликта с атаками непосредственной территории Армении (северо-восточный участок армяно-азербайджанской границы) продолжится, это заставит Россию реагировать. Будет ли такое реагирование формализовано рамками ОДКБ или будет осуществлено исключительно на основе армяно-российских военно-политических соглашений – не суть важно. Главное, что задаваемая с азербайджанской стороны дестабилизация в зоне затяжного конфликта будет выталкивать Баку из партнёрского рукопожатия с Москвой в союзнические «объятия» Анкары.

Для Армении в намечающейся ситуации российско-турецкой конфронтации всё намного определённее. Тем более, когда армянской стороне пришлось, фактически, первой столкнуться с агрессивными действиями Анкары в своём воздушном пространстве. Под Гюмри расположена российская военная база, прикрывающая границу с Турцией. Значимость этой точки базирования для Москвы будет возрастать пропорционально повышению градуса напряжённости в её отношениях с Анкарой. В условиях намечающейся proxy war между Россией и Турцией последняя попытается развернуть свои ресурсы влияния, прежде всего, по линии «Грузия – Азербайджан», отрезающей Армению от её гаранта безопасности и стратегического партнёра.

Воздушная компонента российского военного базирования в Армении требует своего качественного усиления. Параллельно можно ожидать и уплотнения наземной группировки войск, вплоть до рассмотрения вопроса о создании ещё одной базы на армянской территории. Вместе с тем, такое уплотнение личного состава, по всей видимости, будет происходить в тесной привязке к расширению сдерживающего и ударного потенциала Воздушно-космических сил РФ в Армении.

Соглашение о создании Объединённой региональной системы противовоздушной обороны России с Арменией в Кавказском регионе коллективной безопасности достигнуто. На нынешнем этапе проводится его юридическая доработка. 11 ноября стало известно, что президент России Владимир Путин дал поручение Минобороны провести с участием МИД РФ переговоры с армянской стороной, и по достижении окончательных договорённостей подписать указанное соглашение.

С октября, после начала военной операции ВКС РФ в Сирии, активизация усилий Москвы и Еревана заметна на противовоздушном направлении. Основные элементы объединённой системы ПВО уже несколько лет как задействованы ими в примыкающем к границам Турции регионе. Единая система охраны воздушных границ была распространена на Армению в виде дислокации российских комплексов С-300В и эскадрильи истребителей МиГ-29. Новым соглашением регулируются двусторонние отношения, но в случае нарушения воздушного пространства России или Армении оно будет применяться и в рамках СНГ и ОДКБ. Это позволит при защите неба закавказской республики, расположенных на её территории объектов задействовать не только силы ПВО и авиации дислоцированной здесь 102-й российской военной базы, но также соответствующий потенциал всего Южного военного округа (ЮВО) РФ. Произойдёт сопряжение сил и средств союзников на армянской территории с системами управления командования ЮВО.

Помимо обеспечения комплексного прикрытия воздушного пространства Армении и всего Закавказья с использованием радиолокационных станций и систем обнаружения, дислоцированных на Северном Кавказе, Ереван может рассчитывать и на поступление в республику нового вооружения и военной техники (ВВТ).

В 2014 году на армянском аэродроме «Эребуни» под Ереваном, где дислоцируется авиагруппа 102-й российской военной базы, сформирована эскадрилья вертолётов. Появление здесь армейской авиации ЮВО в составе вертолётов Ми-24П, Ми-8МТ и Ми-8СМВ увеличило возможности прикрытия важных объектов с воздуха, оперативной переброски подразделений и грузов. Винтокрылая техника предназначена для авиационной поддержки войск и транспортировки военнослужащих российской 102-й базы по территории Армения.

Вклад этой авиационной составляющей в объединённую систему ПВО, как можно понять, даже на момент 2014 года был минимальным. В свете намечающегося пересмотра диспозиции сил и интересов России и Турции в регионе возникает настоятельная необходимость качественного усиления воздушной компоненты на армянской территории. Комплексы С-400 «Триумф» уже размещены на авиабазе «Хмеймим» в Сирии, и их переброска в Армению не значится в планах Генштаба РФ. Между тем доведение размещённых на армянской территории российских С-300В до уровня С-300В4 (1) шло бы в ногу со временем. Также, как и основательный пересмотр парка истребительной и многоцелевой авиации России в Армении, например, с включением в него линейки машин «Су», показавших себя с самой лучшей стороны в боевых условиях сирийской операции.

Российские военные эксперты ранее подняли вопрос ёмкости аэродромной сети Сирии. Указывается, что в этой стране почти не осталось авиабаз, с которых российская авиация может действовать, не опасаясь атак противника с земли. В качестве варианта предлагается развернуть ещё одну авиационную группировку на территории Ирана с включением в её состав дальних бомбардировщиков Ту-22М3. Армянская «альтернатива» пока не вошла в кругозор российских экспертов, однако после 24 ноября не исключается и она. К примеру, в виде военно-транспортного узла ВКС РФ для транзита грузов на ближневосточное направление. Безусловно, сохраняются региональные ограничители для использования Россией «точки подскока» в Армении, так как прокладка военно-транспортного коридора через Грузию и Азербайджан представляется на сегодня политически крайне затруднительной. Тем не менее, никто из непосредственных соседей Армении по региону запретить России усиление её воздушной компоненты на территории союзника по ОДКБ не может. В особенности, когда по военной авиации РФ одна из стран НАТО уже осуществила боевые пуски ракет «воздух-воздух». 

Ожидаемо и обращение России и Армении к ракетной теме усиления боевого потенциала 102-й базы на территории республики. В прошлые годы размещение Россией оперативно-тактических ракетных комплексов (ОТРК) «Искандер» в Армении проговаривалось большей частью в виде экспертных версий. Передача этого грозного оружия ВС Армении оценивалась маловероятной в силу ряда политических, финансовых и технических причин.

В фактор размещения на западных (Калининградская область), юго-западных (Крым) и южных (Северный Кавказ) рубежах России ОТРК «Искандер» был заложен отчётливый внешнеполитический контекст. Эксперты отмечали, что хотя последний практически полностью определялся соображениями нарастающей геополитической конкуренции между Россией и странами Запада, тем не менее, он по касательной затрагивал также интересы Турции и Азербайджана. В качестве технических трудностей указывались установленные комплексным планом Минобороны РФ нормативы по переоснащению российской армии «Искандерами». Ракетные системы могут поставляться на экспорт (интерес к ним проявила, к примеру, Саудовская Аравия), однако в приоритетном порядке оснащаются соединения ВС России.

Вопрос с «Искандерами» для Армении оживился минувшим летом, когда Москва решила выделить Еревану льготный кредит в 200 млн долларов на пополнение вооружённых сил союзника новыми образцами ВВТ. Между тем, стоимость даже одного бригадного комплекта ОТРК (2) перекрывает всю сумму предоставленного кредита. Наиболее реалистичным сценарием применительно к появлению «Искандеров» в Армении, причём в базовой версии комплексов с дальностью до 500 км, а не в экспортном варианте «Искандер-Э», пробивающим лишь на 280 км, могло бы стать создание отдельного ракетного соединения при 102-й российской военной базе (3). Это позволило бы избежать ожидаемой реакции Азербайджана в случае поступления новейших ракетных систем в непосредственное распоряжение ВС Армении. Турции же был бы продемонстрирован серьёзный военно-политический фактор в регионе, заставив её в очередной раз её крепко пожалеть об учинённом 24 ноября акте агрессии.

Намечается активная работа России и Армении и на других направлениях военного сотрудничества. Совместные учения на армянской территории напрашиваются не только на их заметное учащение, но и на поднятие уровня привлекаемой техники, а также количества военнослужащих с обеих сторон.

В вопросе поставок российского оружия в регион, одновременно в Армению и Азербайджан, возможно появление новых нюансов. Чувствительная, если не сказать болезненная, для армянской стороны тема интенсивного потока российских ударных вооружений и техники в Азербайджан, приобретает выгодный Еревану контекст. Надежды на сворачивание Москвой внушительных поставок ВВТ в Баку выглядели бы наивно. Азербайджан выпадает из общего русла консолидации Россией усилий на постсоветском пространстве для осуждения турецкой агрессии 24 ноября. Но это не станет основанием для разрыва военных связей с прикаспийской республикой, состоящей в союзе с Турцией. Вместе с тем, продолжение поставок оружия на азербайджанском направлении россияне могут ещё жёстче привязать к невозобновлению военных действий в зоне карабахского конфликта. Де-факто присутствие турецкого экспедиционного корпуса в азербайджанском анклаве Нахичеван, где продолжается формирование Отдельной общевойсковой армии Азербайджана, под этим углом зрения (поставки российского оружия) затребует от Москвы большего внимания к дальнейшему использованию ВВТ со стороны Баку.

География и геополитика противостояния России и Турции в Закавказье, объективный расклад военно-политических и дипломатических предпочтений всех южнокавказских республик, включая Абхазию, Южную Осетию и Нагорный Карабах, задают свои правила игры в регионе. Среди них, применительно к двум армянским республикам, стратегическую значимость приобретает фактор надёжной защиты ими собственных воздушных границ, что без помощи России недостижимо.

Сухопутная операция внешней силы в зоне карабахского конфликта может развернуться только в виде миротворческой миссии России. Для Москвы такой поворот в региональных процессах стал бы на нынешнем этапе важным звеном в общей линии на укрепление закавказского «тыла». Однако вероятность ввода российских миротворцев в регион армяно-азербайджанского конфликта на фоне резкого ухудшения отношений с Турцией представляется ничтожно малой. Предоставив соответствующее согласие Москве, Баку придётся развернуть свой внешнеполитический курс на 180 градусов, вступать в ОДКБ и ЕАЭС с сопутствующей глубокой ревизией предыдущих отношений с Анкарой. Подобной резкой смены декораций в регионе в добровольном порядке с азербайджанской стороны ожидать не приходится. Постановка же турецкого союзника перед фактом толкнёт Москву и Анкару на грань открытого вооружённого конфликта, в чём обе столицы, которые уже дали об этом понять, решительно не заинтересованы.

Прогноз на обозримую перспективу таков: следует ожидать менее конфронтационных шагов России и Турции в Закавказье. Впрочем, с тем пониманием, что после 24 ноября отыграть ситуацию обратно к формату «многопланового партнёрства» двух держав Черноморско-Кавказского региона представляется практически не осуществимым.

(1) Зенитные ракетные системы С-300В4 являются глубоко модернизированной версией предыдущей модификации С-300В3, их тактико-технические характеристики в 1,5-2,3 раза превышают возможности своего предшественника. Наряду с уничтожением аэродинамических воздушных целей они способны поражать оперативно-тактические и баллистические ракеты с дальностью пуска до 2,5 тыс. км.

(2) Бригадный комплект ОТРК включает в общей сложности 51 машину: 12 пусковых установок, 12 транспортно-заряжающих машин, 11 командно-штабных машин, 14 машин жизнеобеспечения, 1 машина регламента и технического обслуживания, 1 пункт подготовки информации. А также комплекты высокоточных управляемых ракет, арсенальный комплект, учебно-тренировочные средства.

(3) В 1-ю ракетную бригаду российской армии (Краснодар) передача первых «Искандеров» состоялась в середине ноября 2013 года. Второй бригадный комплект «Искандер-М» на вооружение ЮВО был поставлен 18 ноября этого года.