Инцидент со сбитым Турцией российским бомбардировщиком Су-24 и последовавшее за этим обострение российско-турецких отношений уже несколько недель не сходят с первых страниц российских СМИ. При этом накал страстей усиливается, а экспертные мнения относительно происходящих событий часто расходятся. Попытаемся оценить складывающуюся ситуацию без лишних эмоций и ответить на три основных вопроса: Какие факторы послужили предпосылками для действий турецкого руководства? Какие цели преследовали турецкие лидеры, отдавая приказ об атаке на российский самолет? Каковы перспективы развития российско-турецких отношений?

В первую очередь важно отметить, что последние 15 лет можно без преувеличения назвать настоящим прорывом в отношениях между Россией и Турцией. Правда, этот тезис справедлив лишь применительно к сфере экономических связей и объему товарооборота, который за эти годы вырос более чем в три раза и достиг в 2012 году максимального уровня в 34 млрд долл. И хотя в последующие годы этот показатель немного снизился, а за восемь месяцев текущего года составил всего 19 млрд долл., тесное экономическое сотрудничество между странами и нежелание ставить его дальнейшее развитие под угрозу позволяли в течение многих лет не обращать внимания на явный дисбаланс между экономическими связями и стратегическим взаимодействием, связанными с отсутствием единого подхода к региональной повестке дня и проблемам международной безопасности. Некоторые российские аналитики даже заговорили о том, что прочный экономический фундамент между Москвой и Анкарой заложил основу для новой модели отношений, основанной на признании приоритета экономики над политикой.

Однако после начала арабских революций расхождение целей и приоритетов Москвы и Анкары на региональном уровне стало проявляться все более явно, что было связано с противоположными подходами, занимаемыми странами в отношении геополитической трансформации региона и смены правящих режимов в арабских странах. Первые признаки серьезных политических разногласий между Турцией и Россией появились еще в октябре 2012-го, когда турецкие ВВС заставили совершить принудительную посадку пассажирский самолет, следовавший из Москвы в Дамаск. Тогда сторонам удалось преодолеть возникшую кризисную ситуацию и уладить скандал на дипломатическом уровне. После того инцидента в турецкой экспертной среде применительно к отношениям между странами появился термин «ограниченное партнерство», под которым подразумевалось развитие сотрудничества в экономической сфере при существенном ограничении политического взаимодействия.

Все дальнейшие события лишь усугубляли противоречия между странами. Чтобы добиться свержения президента Башара Асада, Турция начала поддерживать и вооружать различные исламистские группировки, воюющие в Сирии. В сентябре исламисты вплотную подошли к Дамаску, и казалось, что падение сирийского режима неизбежно, однако начало военной операции России в Сирии разрушило планы Анкары на установление контроля в этой стране. После этого жесткие заявления в адрес России со стороны турецких лидеров начали расти как снежный ком. На официальном уровне российское руководство никак не отвечало на эти выпады, рассчитывая, что президент Реджеп Тайип Эрдоган и его команда оценят сдержанность Москвы. В определенной степени эта сдержанность была продиктована желанием российской стороны продолжить переговоры по реализации газопровода «Турецкий поток», который для нашей страны в условиях конфронтации с Западом стал не столько экономическим, сколько политическим проектом. Однако турецкими лидерами с их восточным менталитетом это молчание, по всей видимости, было расценено как слабость. Бомбардировки российскими самолетами бензовозов, перевозивших ворованную террористами нефть в Турцию, стали последней каплей, переполнившей чашу терпения Эрдогана, члены семьи которого, если верить СМИ, были лично вовлечены в этот бизнес.

Сейчас уже ни у кого не вызывает сомнений, что атака на российский самолет была заранее продуманной и спланированной акцией, которая из политического расчета превратилась в политический просчет Эрдогана. Расчет заключался в том, чтобы спровоцировать конфликт между Россией и НАТО и вынудить Москву свернуть военную операцию в Сирии или хотя бы ограничить районы ее проведения. Вероятнее всего, турецкий президент предварительно консультировался со своими евроатлантическими партнерами и их главным куратором в лице США и получил если не одобрение, то по крайней мере молчаливое согласие. Просчет состоял в том, что США изначально не были готовы к серьезной конфронтации с Россией и преследовали совершенно иную цель – столкнуть между собой Россию и Турцию, а по возможности и спровоцировать между ними вооруженный конфликт.

Несмотря на то что формально Вашингтон и Анкара являются союзниками, в Белом доме давно выражают недовольство независимой политикой, которую Турция проводит в регионе, а также ее непредсказуемым и авторитарным лидером в лице президента Эрдогана. Согласно нынешней внешнеполитической концепции, которой следует Вашингтон, США не должны повторять ошибки, допущенные в Ираке и Афганистане, и должны  воздерживаться от непосредственного участия в вооруженных конфликтах. Вместо этого для поддержания необходимого баланса сил необходимо умело сталкивать между собой интересы региональных держав, особенно в ситуациях, когда эти державы демонстрируют возрастающие геополитические амбиции и проводят политику, не отвечающую американским интересам.

После инцидента с российским бомбардировщиком в американских СМИ начали появляться провокационные статьи, подталкивающие Турцию к нагнетанию конфликта. Вот что пишет, например, журнал National Interest: «До прошлой недели ни одна региональная или мировая держава не отваживалась военными средствами бросить вызов новой агрессивной стратегии президента Путина в российской внешней политике в ближнем зарубежье. В лице Эрдогана Путин встретил достойного противника, полного решимости доказать способность Турции смело действовать против России в своем географическом окружении».

Ответом России на турецкую провокацию стали жесткие заявления российского руководства, введение экономических санкций, а также обещания президента Владимира Путина «не ограничиваться одними помидорами». Такая реакция не была просчитана турецкими лидерами, что стало еще одной серьезной политической ошибкой Анкары.

Российские экономические санкции станут ощутимым, хотя и не фатальным ударом для турецкой экономики. Европейский банк реконструкции и развития посчитал, что они могут снизить экономический рост страны в 2016 году на 0,3–0,7%. В реальных цифрах потери Турции могут составить от 5 млрд до 10 млрд долл. Правда, некоторые экономисты считают эти цифры заниженными, поскольку потери только от прекращения турпотока из России в самой Турции оцениваются примерно в 6–7 млрд долл.

Безусловным бонусом для России, напрямую связанным с этим конфликтом, стала заморозка нецелесообразных с экономической точки зрения проектов АЭС «Аккую» и газопровода «Турецкий поток». Отказ от их реализации как минимум позволит сэкономить десятки миллиардов долларов, нелишних для российского бюджета в нынешней сложной экономической ситуации в стране, а также избежать экономических рисков в будущем.

Россия требует от турецкого руководства принесения официальных извинений за сбитый самолет. Даже если такие извинения последуют (что маловероятно), они станут лишь формальным поводом для начала официальных контактов между представителями различных ведомств. Причины же возникшего конфликта останутся, а значит, говорить о возможной нормализации отношений пока не приходится. Помимо экономических санкций российское руководство будет усиливать давление на Турцию с привлечением международных структур, чтобы добиться осуждения и пресечения действий Анкары по поддержке исламистских террористических группировок.

Не приходится сомневаться, что в этих условиях Турция развернет информационную войну против России внутри страны, чтобы минимизировать недовольство турецких граждан негативными последствиями от экономических санкций со стороны РФ и призвать их объединиться вокруг правительства и президента. Кроме того, турецкие лидеры будут пытаться апеллировать к международному сообществу с призывом оказать давление на Россию, измышляя против нее различные обвинения. Все это означает, что к числу стран – региональных соседей, с которыми Турция вследствие своих непомерных геополитических амбиций уже испортила отношения, теперь прибавится и Россия.

Анна Владимировна Глазова – заместитель директора, руководитель Центра Азии и Ближнего Востока Российского института стратегических исследований.