Видеоролик, где российский автор и исполнитель песен, актер театра и кино Игорь Растеряев читает стихотворение про своего деда появилось в сети еще пару лет назад. Однако произведение "Дед Агван" начало набирать популярность после 9 мая нынешнего года, особенно среди армянских пользователей. Как выяснил корреспондент Sputnik Армения, дед Агван, воспитывавший Игоря до 13 лет, был его неродным дедом. О подробностях истории человека, которая легла в основу стихотворения, в интервью Sputnik Армения рассказал сам Игорь Растеряев. Беседовала Лилит Арутюнян.

— Игорь, стихотворение "Дед Агван" многим пришлось по сердцу и, конечно же, армянам. Интересно узнать, правдива ли история, которая легла в основу произведения (в мае 1945 года дед Агван помогает раненому немецкому солдату попасть в свой дом, и остается ночевать у него — ред.)?

— История абсолютно правдива. Более того, она слегка укорочена. В действительности, он не сам решил остаться в немецком доме, а родные солдата пошли к командиру деда Агвана, рассказали ему все и попросили, чтобы дед переночевал у них, хотя бы выспался нормально. Это звучит как фантастика, но, тем не менее, именно так все и было.

И командир, прошедший всю войну, повидавший всякие зверства, отпустил деда Агвана на ночь к ним. А мог бы, наверное, и в СМЕРШ сдать… но, видимо, уж слишком очевидно для него было в начале мая 1945 в Берлине, что не надо больше жестокостей и смертей, и так все уже понятно, чуть-чуть дотянуть осталось…

Дед Агван ведь совсем молодой был, он родился в начале 1926 года, в феврале. Но уже в это время воевал в Европе. Он рассказывал, как по танкам прямой наводкой приходилось бить, он артиллеристом был. Еще рассказывал о том, как форсировали какую-то европейскую реку, то ли Неман, то ли Одер, то ли Вислу, я уж и не упомню… В марте это было, по реке еще иногда льдины шли. Вот они переправились, и только на берег стали вылезать, как пулеметные очереди пошли, так они на урезе воды до темноты и пролежали весь день, полностью все в воде, только головы чуть набок держали, чтоб дышать можно было. Кто голову подымал — того немец с пулемета сразу срезал. И говорит, никто не заболел. Так организм на жизнь настроен был. 

— Какие еще истории рассказывал дед Агван?

— Еще рассказывал, как они обратно пешком в СССР шли. Днем шли, а вечером занимали какой-то дом. Деда и еще одного русского паренька всегда оставляли часовыми как самых молодых. И вот как-то заняли они дом в польской деревне, и все его однополчане балагурить там принялись, а дед с этим парнем как всегда "на часах".

Утром звук какой-то из дому пошел, они ничего понять не могли. Звук походил на "шипение" проколотой шины. Заходят в дом — а сослуживцы все хрипят так, словно последний воздух из них выдавливают: отравились польским самогоном, какой в подвале нашли. Поляки специально его для наших оставляли. Никто не выжил. А среди них, между прочим, были и Герои Советского Союза, и кавалеры орденов Славы. И вот так вот, от стакана самогона польского…

Вообще дед был очень справедливым человеком и очень отважным. Как-то уже лет в 60 пошел в Ленинграде в комиссионку кожаный пиджак себе присмотреть. Ну и подошли к нему двое крепких ребят лет 35-ти и говорят: у нас на квартире есть товар, пойдемте, поглядите. Ну и пошли они Лиговскими дворами, и дед опомнился только, когда в глухой колодец зашли.

Он оборачивается: один вход в арку перекрывает, а второй с ножом чуть сбоку стоит. "Давай, — говорят, — деньги на пиджак и шапку снимай". Ну, дед и начал как бы просить: мол, я с юга, хоть шапочку-то оставьте, замерзну ведь, а сам в карман внутренний лезет, как бы за деньгами. В это время он слегка поворачивается и наносит первому стоящему удар в пах ногой.

А рукой выбивает нож у другого парня, так что тот ничего понять не успел. Потом первого еще раз ногой по лицу ударил, тот отлетел на карачки, встал и убежал, а дед платочек из кармана достал, нож аккуратненько им взял и повел второго сдавать в милицию. Прямо на Лиговском постовому его и сдал.

Дед, сколько помню, всегда зарядку утром перед завтраком делал, всегда гантели, гиря была. Никогда не видел его пьяным. Хотя рюмку-две тутовой водки за обедом всегда выпивал, а еще он готовил хаш (армянское блюдо из говяжьих ножек) и мандарины всегда привозил, когда летал через Грузию.

— Какую роль сыграл дед Агван в вашей жизни?

— Насчет роли не знаю, это слишком широко. Мне 13 лет было, когда он умер. Ему было 93 года. Удивительно даже, 24 года нет человека, а стих вдруг про него родился. Выходит, он все эти 24 года где-то жил? Выходит он уже в 13 лет, где-то там обосновался в душе? Вот что меня самого удивляет…

— Было ли у вас когда-нибудь желание побывать в "долине Арарата"?

— Я никогда не был в Армении, а побывать, конечно же, хочется. Мне вообще армяне нравятся. Видать, образ деда Агвана спроецировался на нацию. Может, когда и доведется побывать в Армении. Я бы с радостью.

А дед очень любил Армению. Он, когда умирал уже, накануне все на балкон в Питере выходил и вполголоса песни армянские пел. Долго пел. А потом уехал в Ереван. Я прямо как сейчас вижу: двери лифта закрываются, и его образ как бы обрубается. И больше мы не увиделись…