Из книги «Россия и Кавказ. Сквозь два столетия»

14 мая, 2018 - 17:04

На просвещенное благоусмотрение его Высокопревосходительства господина Министра внутренних дел Вячеслава Константиновича фон Плеве Посильный труд бывшего уездного начальника Джеванширского уезда подполковника Д. С. Барановского, поддержанный восьмилетней опытностью ближайшего соприкосновения с народами Закавказского края

ПРИЧИНЫ РАЗБОЕВ, ГРАБЕЖЕЙ И ДРУГИХ БЕСПОРЯДКОВ В ЗАКАВКАЗЬЕ И СПОСОБЫ К ИХ ИСКОРЕНЕНИЮ

Разбои, грабежи и другие беспорядки на Кавказе в последние годы достигли того предела, за который уже и идти некуда. При­чина этого печального явления кроется, главным образом, в не­правильном понимании задач внутренней политики края, которая в последнее время велась путем диаметрально противоположным, чем это следовало. По моему крайнему разумению, политика эта должна заключаться в общих чертах в следующем. Первое: в при­нятии самых крутых и решительных мер против адербейджанских  татар, ингушей и других хищников, с целью воспрепятство­вать им производить грабежи, разбои, кражу скота и сопротивле­ние властям. Параллельно с этим необходимо воздействовать пу­тем образования и других нижеприведенных мер на просвещение этого полудикого мусульманского населения. По мере же восприя­тия им культуры и русской гражданственности, что, конечно, зай­мет сравнительно продолжительный срок, можно смягчать и ад­министративные меры; и второе: по отношению к другим нацио­нальностям, населяющим Кавказ, которые не отличаются хищническим характером, как то: грузины, имеретины, армяне и пр., необходимо, чтобы администрация края спокойным, бесприс­трастным отношением к населению, сочувствием его нуждам и воз­можным удовлетворением таковых создала элемент, проникнутый гражданственностью, уважающий власть, преданный Государю и действительно чтущий Россию своим отечеством.

Исходя из приведенного общего взгляда, для достижения пол­ного порядка на Кавказе в близком будущем и постепенного его культурного развития нужны следующие коренные реформы: пер­вое и самое важное - это реорганизация административных учреж­дений. Реорганизация эта должна выразиться, в главных своих ос­нованиях, в следующем.

Усилить временно власть всех младших органов полиции; то есть уездных начальников, их помощников и приставов по отно­шению к населению всех закавказских губерний вообще, а к полу­дикому татарскому населению в особенности, дав право наказы­вать собственною властью всех воров, грабителей, разбойников, укрывателей сих последних, а равно и оказывающих сопротивле­ние распоряжениям властей. Степень этой власти должна быть выражена в разрешении младшим чинам полиции накладывать своей властью следующие наказания: одиночное заключение в тюрьму до трех месяцев и телесное наказание до пятидесяти уда­ров.

Мотивы таких мер следующие: едва ли кто-нибудь станет ут­верждать, что гуманными мерами можно отучить быть хищным волка, шакала или гиену, между тем, кроме облика человеческого и дара слова, адербейджанские татары, населяющие Елисаветпольскую, Бакинскую, Эриванскую, Тифлисскую губернии, а частью и Дагестан, ровно ничем не отличаются от этих зверей. Те же отри­цательные черты характера: хищничество, вероломство, злость, мстительность, жадность, наглость, дерзость, праздность и пр.; об этом в ярких красках свидетельствует уголовная хроника Кавказа; единственной положительной чертой их является чуткость к непод­купности и справедливости над собою со стороны правительствен­ной власти и вообще лиц, имеющих над ними какие-либо права. Это последнее качество, между прочим, относится только к про­стому народу; привилегированный же класс—так называемые беки — лишены и этого чувства. Можно сказать с уверенностью, что нет ни одного татарина, который бы не носил в себе задатков раз­бойника, и если он в данную минуту не находится официально в числе таковых, то либо он еще в них не попался, либо ему не пред­ставилось еще удобного случая участвовать в разбое. Простой на­род занимается грабежами и разбоями большею частью или, так сказать, для поддержания традиций, чтобы проявить свою лихость и тем заслужить уважение своих соплеменников, прослыть джиги­том, или же в силу дурных экономических условий, при наличнос­ти которых татарин подыскивает себе одного или нескольких то­варищей, вооружается винтовкой, садится на коня и, выбрав по возможности бойкий пункт, выезжает на ночной промысел.

Кроме этих обыденных проявлений хищничества татар, в За­кавказье имеют место еще и профессиональные грабежи и разбои, причем главными инициаторами и руководителями являются беки; ими создаются планы разбоев, поражающие иногда грандиозность замыслов и способов исполнения их, причем самое исполнение воз­лагается беками на своих нукеров (слуг) и лиц, находящихся в иму­щественной от них зависимости, бывших их крестьян и пр., кото­рых они снабжают оружием, лошадьми и даже одеждой. В случае обнаружения преступления они же являются их покровителями перед властью, устанавливают их alibi, берут их на поруки, а перед вывозом свидетелей к следователю или для разбора дела в суд, под­купают свидетелей, и это им легко дается, так как известно, что за два или три рубля можно достать десятки свидетелей татар по ка­кому угодно делу, которые являются лжесвидетелями каких угод­но событий, в качестве якобы очевидцев, и свободно принимают присягу, которую они считают ни во что, при той обстановке, ко­торая практикуется у нас на суде. За это беки получают, конечно, львиную долю добычи. Все выдающиеся разбои в Закавказье, как, например, ограбление в восьмидесятых годах Джан-Ятагского го­сударственного конного завода, где убит начальник этого депо действительный статский советник Вильман и ограблено несколь­ко десятков тысяч денег, ограбление Елисаветпольского губернс­кого врача в 1893 году, разбой в Агдамских садах, где убито 5 че­ловек судебных чиновников в 1895 году под названием Хубларовского дела, есть дело рук беков Шушинского и Джеванширского уездов Елисаветпольской губ., что уже доказано неопровержимы­ми данными на суде, и тысячи других дел, частью прекращенных за не обнаружением виновных, а частью, хотя и доходивших до разбора судом, но в большинстве случаев окончившихся оправда­нием безусловно виновных лиц вследствие извращения дел подкуп­ными свидетелями. Татарин нисколько не боится не только тюрь­мы, но даже ссылки в каторжную работу или на поселение, так как, отсидев в тюрьме установленный срок и возвратившись в свою среду, он уже пользуется известным почетом и уважением, как у пас приблизительно лицо, окончившее'высшее учебное заведение. Присужденный же к ссылке в каторгу совершенно уверен в том, что он в самом непродолжительном времени убежит оттуда, и он не ошибается, потому что действительно, при своем природном уме, хитрости и умении льстить, татарину легко обойти простодушных русских людей, которые будут его караулить, сменяясь на каждом переходе длинного пути до каторги. Для совершения побега тата­рину помогают также его необыкновенные физические качества, при помощи которых он свободно выскакивает из окна вагона идущего полным ходом поезда, не получив при этом даже царапи­ны, выбрасывается из окна 2-го этажа и успевает скрыться от пре­следующего его караула. Два-три арестанта татарина, сговорившись между собой, где-нибудь на привале с быстротою молнии набрасываются на караульных солдат, отнимают у них ружья и беспрепятственно убегают; подобных этим случаев нет возможно­сти и перечислить. В результате около 60-ти процентов сосланных в каторгу возвращается ежегодно на родину и каждый из них преж­де всего обнаруживает свое присутствие тем, что начинает убивать последовательно, большей частью из-за угла, всех своих явных и тайных врагов как-то: лиц потерпевших, за которых он понес на­казание, свидетелей, которые против него показывали, старшину или другое лицо, обнаружившее его преступление и донесшее по начальству, и пр. и пр.

Для поимки такого беглеца вновь требуются жертвы, так как он добровольно не отдается в руки правосудия, а будет с оружием в руках защищаться до последней крайности. В последнем случае жертвой является полицейская стража, а часто пристав, уездный начальник или его помощники. Какие же гуманные меры могут быть действительны с такого сорта людьми? Закавказские хищни­ки боятся только смертной казни, телесного наказания и одиноч­ного заключения в тюрьме. Весьма естественно, что этими именно мерами только и возможно на них воздействовать.

Ни для кого из лиц компетентных и интересующихся положением дел в Закавка­зье в настоящее время не составляет секрета, что новое законода­тельство введено там чересчур рано, так как с одной стороны насе­ление края, по своему низкому нравственному и культурному уров­ню, еще не скоро будет способно воспринять те благие начала, которые положены в основу Судебных уставов АЛЕКСАНДРА II, с другой стороны, в силу тех же условий и лица судебного персона­ла при отправлении своих служебных обязанностей на каждом шагу бывают поставлены в ложное фальшивое положение, до такой сте­пени, что часто какой-нибудь грязный, полудикий татарин глумит­ся над судом в его торжественном заседании и суд бессилен обеспе­чить себя от этого нежелательного явления. Таким образом, функ­ции уголовного суда не достигают цели и престиж его подорван в корне, а потому является настоятельная необходимость прийти ему на помощь.

Очевидно, такого взгляда держались как бывший ве­ликий князь наместник, так равно и главноначальствующие Граж­данской частью на Кавказе, князь Дондуков-Корсаков и генерал-адъютант Шереметев, которые в разное время исходатайствовали себе право (я не перечисляю высочайших повелений по этому предмету, так как они имеются в министерстве) передавать дела о разбоях и грабежах, а также вооруженном сопротивлении властям, выдающиеся по своей дерзости и результатам, в ведение Военно-окружного суда, который по своим законам имеет право применять смертную казнь.

Надо к этому добавить, что такая мера имеет благодетельное влияние на населе­ние, и те местности, в которых была применена публичная смерт­ная казнь преступников, надолго были избавлены от разбоев, гра­бежей и сопротивления властям, а раз эта мера признана на прак­тике действительной, то нет основания применять ее только в отдельных, исключительных случаях, а наоборот для достижения серьезных результатов следует выделить все без исключения дела о разбоях, грабежах и вооруженных сопротивлениях власти из веде­ния гражданского суда и передать их в ведение суда военного.

Это тем более необходимо, что, глядя на этот вопрос более широко и дальновидно, нельзя не прийти к заключению, что смертная казнь помянутых преступников защищает в то же время массу жизней людей ни в чем неповинных, т. е. потерпевших от преступлений свидетелей, показавших правду против преступников, лиц, обна­руживших этих злодеев, и др. Помимо того, край избавляется от деморализации, под влиянием которой каждый дорожащий своею жизнью боится свидетельствовать против злодея, будучи уверен в том, что последний рано или поздно бежит из каторги и убьет его из-за угла. С применением же смертной казни за помянутые выше преступления число этих самых преступлений уменьшится настоль­ко значительно, что они будут явлениями единичными, а одновре­менно с этим будут сокращены до минимума убийства ни в чем неповинных людей.

Ярким примером такого мнения служит отде­ленная от нас только рекою Араксом наша соседка Персия, где население совершенно одинаковое с нашим, а между, тем о разбо­ях, грабежах и пр. там нет и помина, потому что за всякое такого рода преступление там рубят голову, руку или обрезают уши. Там один погонщик без всякого оружия провозит вьюк с деньгами на большое расстояние и никто его не тронет.

Кроме того, высочайшими повелениями, изложенными в Цир­кулярных распоряжениях его императорского высочества намест­ника кавказского и главнокомандующих, разрешено было в видах искоренения разбоев предоставить губернаторам подвергать ад­министративному аресту до одного года тех лиц, занимающихся разбоями и передержательством разбойников, против которых нет достаточных данных для обвинения их уголовным судом, но кото­рые, по сведениям полиции, безусловно в этом виновны.

Эта мера была также отчасти полезной, но и вполне достигла своей цели потому что, как было сказано выше, татарин не боится тюрьмы, если он заключен в общую камеру, а для действительного наказа­ния ему необходимо одиночное заключение, хотя менее продолжи­тельное, но с уменьшенной порцией. Право заключать в тюрьму административным порядком должно быть предоставлено также уездным начальникам, которые стоят несравненно ближе к народу, чем губернаторы и часто бывают поставлены в такое положение, что непринятие ими своевременно самых крутых мер против пре­ступника, влечет за собою совершенный подрыв его авторитета пе­ред населением; а раз этот авторитет подорван, то у такого уездного начальника никогда уже больше не будет порядка в уезде.

Для при­мера возьмем самый обыденный случай: объезжая свой уезд, уезд­ный начальник приезжает в какое-нибудь татарское кочевье и зас­тает в сборе весь народ; в разговоре с ним он упрекает его в том, что население этого общества занимается воровством, передержательством разбойников и пр. На это народ единогласно указывает на воров и передержателей, которые здесь же и присутствуют. Все жи­тели знают их деятельность, но доказать на суде так, как это требу­ется нашим законодательством, не могут. Чем же это кончается? По закону, уездный начальник должен обстоятельство это оформить, т. е. составить протокол и передать таковой по подсудности. Нач­нется волокита, вызывания свидетелей к следователю за 100 верст и более по горным тропинкам, причем многие из этих свидетелей яв­ляются через полгода и более, так как, ведя кочевой образ жизни, они не могут получить своевременно повестки, а тем временем воры разгуливают себе на свободе, и, подозревая кого-нибудь главным виновным в заявлении на него жалобы уездному начальнику, под­жигают у него хлеб, вырубают виноградники, воруют скот и пр., а в конце концов большею частью следователь прекращает дело за не­имением достаточных данных для обвинения помянутых воров.

Каково же после этого положение уездного начальника перед населением... Вот почему умный, знающий хорошо нрав азиатов и преданный своему долгу уездный начальник или пристав, желаю­щий в то же время блага народонаселению, которым он управляет, в приведенном случае решается па самую действительную, хотя совершенно незаконную меру: вместо составления протокола и направления его по подсудности и пр. он приказывает находящимся при нем полицейским стражникам или казакам взять указанных ему населением воров и здесь же, в присутствии всего народа нака­зать их жестоко плетьми, и можно ручаться чем угодно, что после этого наказанному не только не придет в голову мстить выдавшим его односельчанам, но он даже в большинстве случаев оставляет свое воровское ремесло на продолжительное время.

Что касается жителей того аула, где это произошло, то они всегда со слезами благодарят за такие действия уездного начальника. Всякий житель Кавказа твердо знает, что в тех только уездах и бывает спокойно, где уездные начальники и пристава применяют телесные наказа­ния по отношению к ворам и где губернатор и судебная власть смот­рят на это сквозь пальцы. Достаточно того, что в самое недавнее время при объезде елизаветпольским губернатором генералом Киреевым вверенной ему губернии неоднократно бывали случаи, ког­да жители жаловались не только на словах, но и подавали проше­ния, в которых горько сетовали на пристава или уездного началь­ника за то, что они не наказывают воров и других порочных людей. Значит, и народное сознание тождественно с только что высказан­ными мною взглядами. А раз это так, раз телесные наказания ис­правляют нравы закавказских хищников, то нет основания допус­кать, чтобы лучшие люди администрации, преданные своему дол­гу, подвергали себя опасности идти под суд по обвинению в истязании, лишались не только прав, приобретенных службою, и доброго имени, по и подвергались тяжкому наказанию — заклю­чению в арестантские отделения, что легко может случиться и слу­чалось, если губернатор не благоволит почему-либо уездному на­чальнику или если прокурорская власть пожелает вмешаться в та­кого рода дело.

Поэтому для ограждения Закавказского края от воровства, грабежей и проч., для быстрого его умиротворения и для поднятия авторитета младшей администрации необходимо ввести телесные наказания, хотя бы в виде временной меры, кото­рую впоследствии, по миновании в ней надобности, можно и отме­нить. Теперь же она необходима ввиду того, что за последнее вре­мя число разбоев и грабежей непомерно увеличилось и что населе­ние само покровительствует разбойникам и укрывает их от властей.

Нельзя пройти молчанием еще один важный вопрос, который неоднократно всплывал наружу: это способ уничтожения беглых из каторги разбойников, которые, возвратясь на родину, стано­вятся невероятным бичом населения. Помимо того, что, будучи на нелегальном положении и скрываясь от властей, они существуют на счет населения, вместе с тем они производят убийства и грабе­жи чуть не ежедневно.

Население же, частью вследствие солидарности своей с такими беглецами, а частью из чувства самоохранения, не желает обнару­жить их местопребывания. Не может же мало-мальски добросове­стный уездный начальник быть равнодушным свидетелем проис­ходящего.

Для уничтожения этого зла он имеет два выхода: или нанять лазутчика, который разведает и укажет место нахождения бегле­ца, а затем неожиданно напасть Па него с отрядом полицейской стражи и арестовать или убить, если он окажет вооруженное со­противление; или же нанять человека, который бы выследил бег­леца и убил бы его, как зверя. В первом случае уездный начальник рискует своею жизнью, если сам идет на поимку, и жизнью находя­щихся с ним людей. Во втором случае он рискует попасть в катор­жную работу за убийство вместе с нанятым им убийцей, если этот факт будет установлен судебной властью. В обоих случаях уезд­ный начальник непременно должен приносить материальную жер­тву от 25 до 200 рублей на паем лазутчиков, так как на этот пред­мет от казны никаких средств не отпускается. Не справедливо ли было бы облечь этот вопрос в форму закона, установить плату за голову беглеца с выдачею за это средств от казны?

В заключение скажу, что тех уездных начальников, которые не наказывают по­рочных людей, а берутся за увещания их, народ называет «мулой», не верит им, не слушает их совершенно и на каждом шагу им про­тиводействует.

Одновременно с изъятием дел о разбоях, грабежах и пр. из ве­дения Гражданского суда, было бы весьма целесообразно упразд­нить мировых судей и мировых посредников, а взамен таковых учредить институт земских начальников по примеру внутренних губерний, но с некоторыми изменениями, соответствующими ус­ловиям края. Положение об этом институте должно быть вырабо­тано при участии сведущих людей, хорошо знакомых с Закавказс­ким краем. Ввиду же того, что мусульмане имеют свои адаты, свой коран и шариат, смысл которых усваивается ими с молоком мате­ри, но принципы которого в то же время совсем не согласны с та­ковыми нашего законодательства, необходимо, чтобы в делах, предусмотренных мусульманскими адатами, таковые разбирались земскими начальниками при участии судей, выбранных от населе­ния.

Параллельно с приведенными крутыми, но вместе с тем и целе­сообразными мерами, которые без всякого сомнения принесут са­мую очевидную, самую скорую пользу в борьбе с хищничеством на Кавказе, необходимо обратить внимание на те меры, которые послужат двигателем для полудикого населения по стезе просве­щения и культуры. Всякие меры, принимаемые правительством, могут достигать своей цели только тогда, когда исполнители этих мер, в данном случае административные органы, будут на высоте своего положения. В Закавказье более чем где-нибудь ввиду осо­бенности края необходимо иметь опытных, знающих местные условия, честных дисциплинированных и готовых каждую минуту пожертвовать жизнью, чиновников и непременно русских людей.

Ввиду того, что каждая губерния, каждый уезд и даже каждый полицейский участок населены людьми нескольких национально­стей, в большинстве случаев, враждующих между собою, то есте­ственно, что лица, принадлежащие к какой-либо из этих нацио­нальностей, для занятия административных должностей в Закав­казье и не желательны и не пригодны за весьма редкими исключениями, по своим личным качествам. Невольно поэтому является вопрос, где же достать соответствующих русских чинов­ников? Вопрос этот разрешить довольно легко, если только вме­нить в обязанность губернаторам строго придерживаться порядка и последовательности при назначении на должности.

Прежде всего, надо раз и навсегда воспретить назначать со сто­роны первых попавшихся под руку, совершенно не подготовлен­ных и не знакомых с условиями края людей на такие ответствен­ные должности, как уездных начальников, их помощников и при­ставов, как это делается теперь, а необходимо иметь постоянный, неиссякаемый кадр кандидатов, подготовленных для службы и дорожащих ею чиновников, преимущественно из офицеров, как людей наиболее дисциплинированных и только из этого кадра за­мещать вакантные должности в последовательном порядке, по стар­шинству, чтобы каждый из служащих был уверен в том, что, если он служит исправно и добросовестно, то непременно получит свое­временно повышение по службе. Без соблюдения этого правила нельзя никогда рассчитывать иметь хороших служащих, которые бы дорожили службой, и это очень важно, так как на Кавказе, по­мимо трудности службы, дурных климатических условий, на каж­дом шагу приходится рисковать здоровьем и даже жизнью.

Кроме того, назначение на должности уездных начальников и губернато­ров людей, не знающих совсем края и не читавших даже ни одного гражданского закона, приводит к служебной анархии, которая са­мым плачевным образом отзывается на общем ходе вещей в крае. Для осуществления этого надо к существующему уже штату уезд­ной полиции добавить по одному помощнику каждому из участ­ковых приставов и двух состоящих сверх штата при каждом уезд­ном управлении, чиновников IX и X классов для поручений, без содержания, зачислить в штат и назначить им содержание. Назна­чение помощника к участковым приставам крайне необходимо, с одной стороны, ввиду того, что, имея в своем районе в общем око­ло 1300 квадратных верст с населением в 30000 человек, приставу физически невозможно одному исполнить успешно своих многочисленных обязанностей, а с другой — страдает население, так как к приставу многие жители приезжают часто за сотни и больше верст, между тем пристав, находясь в постоянных разъездах, часто не бывает по 2-3 недели в своей резиденции, а вместо себя ему некого оставить.

С назначением помощников участковым приставам этот недо­статок будет устранен и, кроме того, из них образуется персонал, вполне пригодный для замещения вакантных должностей участ­ковых приставов. Для этой же цели могут быть пригодны чинов­ники IX и X классов, состоящие для поручения при уездных управ­лениях. Вакантные должности помощников уездных начальников должны замещаться приставами или офицерами полицейской стра­жи, должности советников губернских правлений и вице-губерна­торов — уездными начальниками, губернаторов — вице-губерна­торами. Вообще же назначение на должности участковых приста­вов, уездных начальников, а особенно губернаторов в Закавказье лиц, не прослуживших двух-трех лет в младших ответственных административных должностях под руководством опытных началь­ников, положительно вредно как для населения, так и для самой службы.

Весьма важно, чтобы направление внутренней политики на Кавказе было выработано высшей правительственной властью в империи при участии вполне сведущих в этом деле лиц, на основа­нии настоящего положения вещей в связи с историческим прошлым края и затем общее направление политикой должно исходить от центральной власти, не дозволяя и главноначальствующему про­изводить ломку всего выработанного временем строя, без санкции этой власти, потому что с переменою главноначальствующих пе­ременяется в большинстве случаев и политика на диаметрально противоположную предшествующей, и, таким образом, развитие края не только не прогрессирует, но часто наоборот на долгое вре­мя подвержено полному застою, причем сбиваются с толку и чины администрации и само население, не зная, чему верить и чего при­держиваться. Это доказывается тем, что присоединенные к России персидские провинции на Кавказе в течение почти столетия черес­чур мало подвинулись по пути цивилизации.

К разряду мер, имеющих первостепенную важность для мусуль­ман Закавказского края, относится также постановка вопроса об упорядочении мусульманского духовенства. До сих пор на про­странстве всего Кавказа нет ни одного, ни штатского, ни сунитского мусульманского духовного училища. Все духовенство, назнача­емое правительством, как то: Шейх уль-Ислам, Казии и Муфтии хотя и выборное, но считается мусульманами за чиновников, к ко­торым они относятся с недоверием. Приходское же духовенство, муллы стоят на самом низком уровне развития, полуграмотные, а значительная их часть и совсем неграмотные, но, несмотря на это, они имеют нравственное влияние на население, они его фанатизируют и ради своей материальной выгоды потворствуют его хищ­ническим инстинктам, толкуя коран сообразно вкусам. По всем же выдающимся религиозным вопросам мусульмане обращаются по принадлежности: шииты в Персию, а сунниты в Турцию вследствие того, что в России у них нет надлежащей религиозной опоры.

Это явление весьма нежелательно во всех отношениях и может быть устранено только открытием духовных мусульманских школ, из коих две — одна суннитская, а другая шиитская с высшим духов­ным образованием. Помимо открытия духовных школ настоятель­но необходимо также открытие сельских общеобразовательных школ среди мусульманского населения, которых в Закавказье чрез­вычайно мало, да и те неохотно посещаются мусульманами, что указывает на необходимость введения принудительного образова­ния.

Совокупность изложенных выше мер не может не оказать ско­рого и благодетельного влияния на благоустройство Закавказско­го края и избавить его от того запустения, в котором он до сих пор находится, благодаря тяготеющему над ним гнету разбоев и грабе­жей, при наличности которых парализуется всякая возможность к использованию его несметных богатств.

Из книги «Россия и Кавказ. Сквозь два столетия»

Изд. Журнал «Звезда», Санкт-Петербург, 2001

(Стр. 329-339)

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image