Ветеран из Буденновска Аким Маркаров Донбасс брал, Будапешт брал, Берлин не успел

Где только ни ступала нога буденновского солдата Акима Маркарова! По Донбассу и по Румынии, по Болгарии и Югославии, по Венгрии и Австрии. Не дошел он лишь до Берлина – в Альпах застала героя Победа 9 мая 1945 года. Почти везде встречали его с цветами как освободителя. Лишь на Западной Украине «бендеры» смотрели волками. На просьбу вынести попить воды махали русским воинам, мол, уйдите прочь. Теперь вот с ними опять приходится воевать, хотя тех ужасов, что пережил ветеран в войне с фашизмом, он не желает никому.

Один, но не одинок

Вот уже семь лет, как Аким Григорьевич Маркаров, коренной буденновский армянин с черно-пепельными бровями, грозно нависающими над слегка помутневшими от возраста глазами, живет один в своем домике в центре города. Перенесший контузию, ранения, морозы и голод фронтов, он оказался крепче по здоровью, чем его супруга. Хорошо, что близко старшая дочь, которая и помогает папе вести домашнее хозяйство. Младшая из Пятигорска приезжает реже, но на 9 мая обещала обязательно быть.

Дочки гордятся отцом со школьных лет, потому что еще в те давние годы он ходил на встречи с учениками и поражал воображение буденновских мальчишек рассказами о немецких атаках и наступлении советских войск. Да и сейчас, когда многих других героев войны не осталось в живых, его все еще просят прийти и рассказать современным ребятам, как давалась нашей Родине победа над фашизмом. Только вот здоровье подводит. «Мне в августе будет 90 лет, далеко с палкой ходить не могу, а меня то в школу, то в музей, то в 205-ю мотострелковую бригаду зовут. Головные боли у меня начались, кружится, давит голова. Забываю кое-что».

Смерть на шаг впереди

Спрашиваю, не пробовал ли Аким Григорьевич записывать мемуары? Отвечает, слегка хорохорясь: «Какой-там записывать! Я наизусть как начну говорить! Эту войну никогда не забудешь. Идешь — а перед тобой идет смерть. Минута, секунда — и нет тебя. Когда я был уже командиром отделения связи под Будапештом, послали мы Володю Луганского наладить связь — линия не работала. Командир полка торопит: «Маркаров, почему связи нет?» Я говорю, послал уже. Бой идет, связь нужна с пехотой, чтобы понятно было, куда стрелять пушкам. Где больше бьют наших, там надо давить немцев артиллерийскими залпами.

А связь по земле тянется, по проводам. Если прервалась, либо снаряд, либо осколок попал. Луганского нет и нет. Я думаю, что же случилось? Беру за провод, иду с ним, ищу порыв. Дохожу до конца. Там небольшой окоп, и Луганский Володя в нем лежит, убитый. Я хотел его поднять, а надо мной, тив – тив, свистят пули. Увидел меня, паразит. Я давай по-пластунски. Луганского вытащил оттуда, положил ровно, а то он, скрючившись, в окопе висел. Я за конец провода схватил, прополз, нащупал второй конец, соединил и тут же передаю: «Володя Луганский убитый». «Как?» «А вот так. Затем и связи не было долго». Ребята меня зовут назад, и я оттуда по-пластунски ушел, а дальше уже перебежками. Луганского вечером убрали».

К страху привыкаешь

На фронт Аким ушел 2 августа. 18 лет ему должно было исполниться только 28-го. Он был еще «пацаном», но уже работал в ачикулакском колхозе трактористом. И вот таких «пацанов» собрали в селе Даркох, в Северной Осетии, и отправили в Ленинакан, в Армению. Там формировалась 320-я краснознаменная дивизия. Аким попал в 985-й артиллерийский полк и с ним прошел всю войну. За три месяца подготовки выучился на наводчика 76-миллиметровых пушек. 5 декабря 1942 года полк перебросили под Моздок. Там молодой солдат получил первое боевое крещение.

«Сначала немножко боялись. Пули летят, снаряды рвутся вокруг, а ты стоишь возле пушки. Под Моздоком земля песчаная. Окоп не выкопаешь — края обсыпаются. Копали воронкой, в которой не спрячешься особо, — вспоминает ветеран. — Сначала страшно было нам, но потом привыкли. В 44 году под Будапештом нам прислали молодежь 27 года рождения. У нас людей стало мало. Убитые, раненые. Нужно было пополнение. А они как начали кричать: «Мамочка родная, куда мы попали!». И на другой день их сняли с передовой. А ведь мы были такими же».

Гнал немца от Моздока до самых Альп

Бои на Северном Кавказе, по словам Акима Григорьевича, были сильными. «Немец стремился прорваться на Баку. Ему нефть нужна была. А мы держали его здесь, — объясняет ветеран. — В 43 году, в январе месяце, пошли мы в контрнаступление. Немец начал отступать».

На вооружении полка были 120-миллиметровые гаубицы и 76-миллиметровые пушки. Гаубицы стреляли из укрытий, а пушки – прямой наводкой. «Мы поддерживали пехоту, которая шла впереди нас. На нее танки немецкие идут, и мы их начинаем бить, — рассказывает бывший наводчик. — Командир дает приказ, я на панораму, раз-раз, поставлю. Кричат: «Огонь!» Я шнур потяну, и пошел град. Танки подбивали. А где-то пехоту шрапнелью, когда снаряд разрывается на высоте 10-15 метров». Попадания Аким не считал — до того ли было на передовой?

Довелось ему освобождать Георгиевск и Минеральные Воды. В Буденновск, где в оккупации была его семья, он не попал. Старший брат к тому времени уже погиб на фронте, вроде бы под Керчью. Отца 1884 года рождения не мобилизовали. Младший брат и три сестры тоже не воевали. Хорошо, что с соседями жили дружно — никто «фрицам» семью красноармейцев не сдал.

Домой он послал письмо, что был поблизости. А потом двинулся с дивизией на Ростов-на-Дону. «Попали под Таганрог. Пошли в обход его. Хотели в кольцо взять, но немец быстро его покинул. Потом пошли на Донбасс. Освободили Сталино (Донецк, — прим. ред.), Енакиево, Херсонку. Это уже Украина. Там шахты были. И потом перебросили нас на Николаев. Форсировали Буг, освободили город. Потом Одессу освободили, за ней Бессарабию, — восстанавливает наш собеседник маршрут своего единственного в жизни европейского «путешествия». — Форсировали Днестр и освободили Румынию».

При переправе через Днестр Аким Григорьевич был ранен в руку. В госпиталь не пошел, отлежался в санбате. «Жаль, документы потерял о том, что был ранен. Может, скурил в окопе? — предполагает он. — Нам давали турецкий табак. Нужны были бумажки на папиросы».

После Румынии освобождал Болгарию и часть Югославии. Потом повернули на Венгрию, в столице которой прочно засел неприятель. «Больше месяца мы боролись там с немцем. А это курортные места, рядом озеро Балатон», — отмечает ветеран.

Под Будапештом довелось буденновскому солдату лицом к лицу встретиться с русскими на стороне Гитлера. «Мы крепость освобождали над Дунаем. Окружили ее. Уже добивали. Они не сдавались, и мы послали троих наших парламентеров. Туда пошли капитан, лейтенант и старшина. Они не вернулись. Потом, освободив крепость, увидели, что их повесили. А власовцы оттуда нам кричали: «Не стреляйте в нас, мы же русские!» «Да какой ты русский? Против нас идешь!» — отвечали им. «Много мы их там уложили. У нас были автоматы и круглые диски по 30 патронов. Как дашь очередь, и диска нет, — говорит Аким Григорьевич без сожаленья. — Фашисты есть фашисты, бить их надо».

Одна на всех Победа

Вместе с Маркаровым брали Будапешт два его друга из аула Эльбурган в Карачаево-Черкесии. «В брежневские времена они приезжали ко мне — Табулов и Аджиев, абазины, — говорит наш собеседник. — На войне мы с ними кусок хлеба делили пополам. Белого мы на фронте и не видели. Дадут сайку черного хлеба, да такого, что по голове ударишь — и убьешь человека. Но не жаловались. К хлебу селедку давали. Если кухня увидит, что мы стоим где-то, на ночь привозит еду. Начинают раздавать — шум, бум. Тут же немец: бабах, бабах. Не давал нам есть. Кухню всегда на лошадях возили, потому что машины гудят, а немец слышит. Но мы все вытерпели. Когда уже за границу попали, в Бессарабию, в Румынию, там все продуктовые магазины наши были. Начальники кричат: «Не трогайте, там отравленное будет!» Да какое там отравленное? Но мы не наглые были. Взяли хлеба, консервов и пошли. Ничего не ломали. Дисциплина была строгая».

Под Будапештом Акима Григорьевича контузило. После выздоровления он перешел в связисты, догнав свой полк, который уже двинулся в Австрию. Там, в Альпах, и закончилась для него и его абазинских друзей война. Им повезло больше, чем Володе Луганскому, который так и не узнал, что скоро наступит День Победы.

«Мы были в горах на высоте. Нам по телефону сообщили, что войне конец, и приказали спускаться. Мы спустились, и тут передают: «Япония пошла на Россию». Нас хотели быстро в эшелон загрузить и весь 985-й артполк перебросить на Дальний Восток. Только начали грузиться — вышел приказ прекратить и двигаться своим ходом. И через Румынию прошли, приехали в город Каменец-Подольский на Украине, где узнали, что война с Японией кончилась, — вспоминает ветеран. — А я там дослужил до 47 года, до указа о демобилизации. Уволился в звании сержанта, командира отделения связи».

Домой Аким Григорьевич пришел в орденах и медалях, которые вручали там же, на фронте, когда полк уходил с передовой во второй эшелон. Орден Красной Звезды ветеран получил за взятие Будапешта. Две медали «За отвагу»: одна за Кавказ, другая — за форсирование Буга. В Австрии дали медаль «За боевые заслуги». Есть еще медаль «за Победу» и Орден Отечественной войны второй степени.

Кроме медалей, ветеран принес с собой воспоминания. Ими он делится со всеми, но никому не желает пережить то же самое: «Не дай Бог никому такую войну!»

Светлана Болотникова