Юбилей без юбиляра: сегодня, 29 января, исполнилось бы 70 лет Гегаму Григоряну

У него была судьба артиста, не умещающаяся в стереотипы. Его немыслимый талант не был подвержен никаким влияниям звездных тяготений. Он был словно астероид, оторванный от самого солнца. Его великую роль, уникальную для любого общества, мы не ощущали так остро при его жизни. Казалось, он праздник, который всегда с тобой. Но, к сожалению, в чистом пространстве, в небе над миром остался только голос певца.

«ТЕНОР НА ВСЕ ВРЕМЕНА», «ПЕВЕЦ ОТ БОГА», «Оперный певец с большой буквы». Рядом с именем Гегама Григоряна эти метафоры не нуждаются в кавычках, потому что они сливаются с ним безраздельно: в отношении к нему они неожиданно точны.

Имя Гегама украшало афиши лучших оперных театров мира. Его знала и любила аудитория лондонского «Ковент- Гардена», миланской «Ла-Скалы», Венской национальной оперы, парижской «Гранд-опера», Большого и Мариинского театров, Метрополитен-опера, Генуэзского «Карло Феличе», театра Берлиоза в Монпелье, Королевской оперы Копенгагена, амстердамского «Концертгебау», а также театров Финляндии, Франции, Испании, Японии, Израиля…

Он исполнял ведущие партии мирового тенорового репертуара, выступал в ансамблях с крупнейшими звездами оперной сцены. Обаяние, как дар особой привлекательности, было у Григоряна подлинно артистиче-ским даром. Его обаяние проявлялось не во внешнем облике: он не был статным красавцем. Оно было внутренним, освещалось изнутри и без малейших обманов и разочарований вело к его внутренней гармонии. Гегам вовлекал в свой внутренний мир страстным темпераментом и прямым воздействием на слушателя. Людей влекло к нему, потому что от него, казалось, неслись к ним навстречу могучие волны радости, искрящегося света, полноты жизни. Своим искусством он звал и вас на жизненные просторы – через преодоление любого мрака, и каждому можно было по-своему расслышать и принять этот зов.

Одно событие должно быть особо отмечено в хронике прошлого: 1971 год. Осенью этого года музыкальная общественность Еревана, Москвы и других городов СССР торжественно отмечала звонкую дату – 100-летие со дня рождения выдающегося классика армянской профессиональной музыки Александра Спендиарова.

Аудитория, заполнившая Малый зал Армянской филармонии, бурно аплодировала малоизвестному тогда студенту вокального отделения Музыкального училища им. А.Бабаджаняна. Песня Ашуга – одна из сложнейших арий в вокальном искусстве – является «камнем преткновения» даже для самых известных теноров. Кульминационный перелом в драматургии оперы связан именно с этим образом и его единственным номером – арией, которая должна нести в себе силу искушения, заряд разрушения. Здесь нужны и яркий голос, и тонкий артистизм.

И ВОТ БЛЕСТЯЩЕЕ ИСПОЛНЕНИЕ ГЕГАМА ГРИГОРЯНА этой арии стало для многих присутствующих в Малом зале филармонии открытием нового, неординарного таланта. Абсолютное соответствие художественному и смысловому идеалу удалось проявить именно Гегаму с его удивительным пением и высокой актерской культурой. Это был серьезный дебют талантливого юноши, который потом стал выдающимся тенором Григоряном, покорившим многие мировые сцены.

В том, что в 70-е годы на сцену вышел Гяегам Григорян, была та необъяснимая закономерность, которая присуща развитию искусства, творимого человеческой волей. Тогда об этом не думалось, ибо еще было старшее поколение и время их триумфов не было исчерпано. Однако история – цепь непрерывная, не терпящая перерыва в передаче из рук в руки знамени, развернутого и плещущегося на ветру. И Гегам Григорян, еще студент консерватории, был приглашен в Академический театр оперы и балета им. А.Спендиарова для участия в балетно-оперном спектакле «Давид Сасунский» Эдгара Оганесяна, с которым театр выступил на сцене кремлевского Дворца съездов в Москве. По возвращении в Ереван Гегаму предложили дебютировать в партии Эдгара в «Лючии ди Ламмермур» Доницетти. После удачного дебюта молодого певца начинают активно включать в репертуар. Мгновенный порыв, свежесть, оригинальность в трактовке большинства исполненных партий, необычное обаяние и «контактность» дарования и, конечно, незаурядное техническое мастерство – вот что определяет неповторимое творческое лицо Гегама Григоряна. Он утверждал совершенно уникальный по характеру звучания «григоряновский» тембр редкой чистоты и прозрачности. В тембре его голоса ощущалась особая серебристо-хрустальная трепетность, придавая его звучанию теплоту, обаяние, гипнотическую силу.

На сцене Вильнюсского оперного театра Григорян был занят в пятнадцати спектаклях. Под управлением прекрасного дирижера Йонаса Алекса в удивительно короткий срок он подготовил и выступил в партиях Каварадосси в «Тоске», Пинкертона в «Мадам Баттерфляй», Альфреда в «Травиате», Карлоса в «Дон Карлосе», Ленского в «Евгении Онегине», Эдгара в «Лючии ди Ламмермур», Фауста в одноименной опере Гуно и др. Особую радость Григоряну доставила работа над партией Далилы в героической опере В.Кловы «Пиленай». Пиленай – название литовского замка, взорванного его защитниками, когда у них уже не было сил сопротивляться крестоносцам. Певцу очень интересна была работа над незнакомым материалом. Пел он свою партию, по откликам критики, на безукоризненном литовском языке, которому учила Гегама жена – Ирена Милькявичюте.

Этот список дополняют и те многочисленные роли, которые певец с таким же успехом регулярно исполняет на сцене Национального академического театра оперы и балета им. Спендиарова: Альмавивы в «Севильском цирюльнике» Россини, Саро в «Ануш» Тиграняна, Саят-Нова в опере Ал.Арутюняна , Ашуга в «Алмаст» А.Спендиарова, Дона Оттавио в «Дон Жуане» Моцарта, Хозе в «Кармен» Бизе…

И НАЧИНАЯ С 1988 ГОДА ЭТОТ ЯРКИЙ, ПОБЕДОНОСНО шествующий тенор начал гастролировать в крупнейших театрах мира. Словно самой судьбой он был послан на западные сцены, ибо обладал той страстностью, горячностью, экспансивностью, фантастическим изобилием чувств, которые в конце XX века словно стали испаряться у теноров, его современников, нередко подменявших истинное чувство искусной имитацией. Его голос обладал энергичной силой драматического тенора, но в то же время ему были свойственны мягкость, подвижность и эластичность тенора лирического. Вокальное искусство Гегама сосредоточило в себе все обаяние, притягательные свойства и достоинства, все разнообразие технических приемов, которые присущи тенорам всех типов. Он обладал мягкостью тембра и достаточно крепкими верхними нотами, был способен выражать и трагическое смятение человеческой души, и элегическую мечтательность. Вот почему пик славы Гегама Григоряна пришелся именно на это десятилетие, которое началось с открытия для него «железного занавеса».

Итак, в 1988 году состоялась его первая поездка после длительного «невыездного» периода. С Армянской государственной академической капеллой под управлением Ов.Чекиджяна он отправился на длительные гастроли за рубеж  ̶ в США, которые прошли с огромным успехом.

Через несколько месяцев состоялись гастроли Национального академического театра оперы и балета им. Спендиарова в Америке. Говоря об этих гастролях, его близкий друг, знаменитый педагог, заслуженный деятель искусств республики Рафаэль Акопянц отмечал, что если бы ему кто-то рассказал, что в течение пяти дней можно спеть четыре спектакля, он бы не поверил, но сам, как и коллеги по театру, был свидетелем, когда в 1989 году Гегам спел подряд два спектакля «Ануш» и два «Аршака», и это при том, что этим спектаклям предшествовал концерт в знаменитом «Карнеги холл» в Нью-Йорке. А в целом во время тех гастролей в Америке Гегам за 12 дней спел одиннадцать спектаклей. Об удивительной выдержке Гегама говорил и случай, когда в другой раз на сцене «Метрополитен-опера»в течение одиннадцати дней спел семь спектаклей в операх «Пиковая дама» и «Борис Годунов».

В жизни Гегама в это время происходит новое творческое событие. Судьба сводит певца с выдающимся музыкантом, дирижером Валерием Гергиевым. Последовало приглашение в знаменитый Мариинский театр, где певец становится одним из лидеров оперной труппы. В 1989 году он дебютировал на этой сцене в роли Эдгара в «Лючии ди Ламмермур» Г.Доницетти. Хотя к тому времени Гегам уже был известным певцом, но путь его на мировую сцену начался именно с Мариинки. За прошедшие годы он с успехом исполнил на сцене театра и в гастрольных поездках по Швейцарии, Италии, Германии, Испании, Великобритании, Израиля, Франции ведущие теноровые партии – Герцога в «Риголетто», Карлоса («Дон Карлос»), Индийского гостя («Садко»), Фауста («Фауст»), Владимира Игоревича («Князь Игорь») и др. Самыми серьезными достижениями певец считал образы Пьера Безухова в «Войне и мире» П.Чайковского, Германа в «Пиковой даме», Самозванца в «Борисе Годунове» Мусоргского, Альваро в «Силе судьбы» Верди.

Гастроли, новые партнеры, записи на диски – вот итог его содружества со знаменитым коллективом. В одном из спектаклей Мариинки состоялась творческая встреча двух выдающихся теноров – Пласидо Доминго и Гегама Григоряна. В спектакле «Аида» Дж. Верди Гегам спел партию Радамеса. За дирижерским пультом стоял великий испанец.

С ТРИУМФОМ ПРОХОДЯТ ГАСТРОЛИ ПЕВЦА. Милан, Амстердам, Лос-Анджелес, Вена, Эдинбург, Токио, Лондон… Его ждут самые престижные театры и концертные залы, и всюду публика принимает его восторженно. Идя по славным стопам знаменитых певцов, составляющих честь оперного искусства, Гегам продолжал завоевывать своим голосом, искусством, большим сердцем театры и симпатии зрителей в каждой стране, где бы он ни находился.

И вот примечательный факт: в июле 1995 года он экспромтом, без подготовки заменил в «Бал-Маскараде» Верди великого Паваротти, который не смог выйти на сцену лондонского «Ковент-Гарден». И никто не сдал билет. А между тем минимальная стоимость билета за спектакль с участием великого итальянца составляла 850 франков! Как отметил один из критиков, многим он напомнил молодого Лучано Паваротти. С этого момента он встал в один ряд с самыми яркими мировыми оперными величинами, сохраняя свою индивидуальность певца и артиста, владея своими собственными исполнительскими средствами…

«Если видите на афишах имя Гегама Григоряна, не раздумывайте, идите и послушайте его, иначе рискуете упустить возможность услышать одного из самых впечатляющих теноров современности, - писала французская газета Nice Matin 26 марта 1989 года. – Этот замечательный концерт был организован фондом «Франс-Телеком». Он дал нам возможность открыть для себя этого певца из Советской Армении, который блистал техникой исполнения, легкостью и музыкальностью».

Музыкальные критики всего мира признают, что Г.Григорян – один из величайших теноров современности. Его «ниша» - русская и итальянская опера. Кстати, беседы и интервью он проводил чаще всего именно на итальянском. Он дал в Европе более 200 сольных концертов. А в репертуаре артиста более 60 опер. Гегам утверждал дух индивидуальности, смело прокладывал свой путь, внося в искусство пения все чувства, волнующие человеческую душу.

…Вспоминается концерт легендарного испанского певца Пласидо Доминго. Переполненный зал огромного Спортивно-концертного комплекса в Ереване аплодировал певцу. Внезапно, взяв микрофон, певец обратился к залу: «А теперь я хочу пригласить на сцену моего друга, выдающегося армянского тенора Гегама Григоряна». Под гром аплодисментов певец вышел на сцену, встреченный радостно улыбающимся Пласидо Доминго и ликующей публикой…

Гегам Григорян навсегда останется в памяти людей великим артистом непревзойденного дерзновенного таланта. Свое последнее пристанище он нашел в городском Пантеоне им. Комитаса в Ереване рядом с другими великими сынами армянского народа, оберегаемыми глубокой ревностной любовью своего народа. На могиле певца – аллегорический памятник работы живописца, театрального художника, близкого друга Григоряна – Теймураза Мурванидзе. Устремленное ввысь крыло символизирует голос певца, его душу, которым суждено долгое космическое путешествие по уголкам планеты Земля и всей Вселенной. Феномен Гегама Григоряна вечно будет жить в нашем народе.

Наталия ГОМЦЯН