ШУШИ – КУЛЬТУРНАЯ СТОЛИЦА АРМЯН ЗАКАВКАЗЬЯ: О ГРУНТОВОЙ ДОРОГЕ ИЗ ШУШИ В ГОРИС, ПРОЛОЖЕННОЙ В 70-Х ГГ. XIX

29 июля, 2021 - 10:21

В 1871–1876 гг. была проложена грунтовая дорога из города Шуши одноименного уезда в уездный центр Зангезура – Горис. В 1882 году вводится в эксплуатацию железная дорога Тифлис – Баку, и Шуши через станцию Евлах получает выход к рынкам России, а с 1 марта 1886-го между уездными центрами Шуши и Горис начинают курсировать почтовые кареты.

ДОРОГА ШУШИ (ШУША) – ГОРИС (ГИРЮСЫ) – НАХИЧЕВАНЬ

Отрывок из «Обзора дорожных работ, находящихся под ведением Строительно-дорожного комитета, но производящихся не на суммы Государственного казначейства, а на земские суммы» («Кавказский календарь на 1876 год», Тифлис, 1875):

«Из всех дорог, признанных необходимыми в Закавказском крае по протоколу комиссии, утвержденному Великим Князем Наместником (Михаилом Николаевичем. – М. и Г.М.) 1-го июня 1871 года, важнейшею из всех дорог 2-й категории, занимает первое место разрабатываемая в настоящее время на счет земских (выборных органов местного самоуправления. – М. и Г.М.) натуральных и денежных средств дорога из Нахичевани в г. Шушу.

Чтобы вполне уяснить важность дороги от Нахичевани в Шушу, стоит только вспомнить, что вся юго-восточная часть Эриванской губернии вовсе не имеет ближайшего сообщения с рекой Курой. Таким образом, по существующей теперь вьючной дороге от Нахичевани чрез Бечанах, Гирюсы в Шушу не более 170 верст (верста: 1066,9 метра. – М. и Г.М.), а по колесной приходится ехать в Эривань (Ереван. – М. и Г.М.), Дилижан, Ново-Акстафинскую станцию, Елисаветполь (Гянджа. – М. и Г.М.) и затем в Шушу, т.е. сделать по существующей почтовой дороге, – слишком, в 3 раза более, – именно до 540 верст, вместо 170. Таким образом, колесная дорога между Нахичеванью и Шушою является настоятельною необходимостью для соединения богатой Аракской долины с бассейном Куры и главным портом на Каспийском море – Баку. Дорога эта начинается от Шуши, высшая точка которой 5.076 футов (фут: 0,3048 метра. – М. и Г.М.) над уровнем моря. От Шуши дорога подымается по хребту Лысогорска, где находится перевал высотою 5.985 футов над уровнем моря, составляющий водораздел между бассейнами Куры и Аракса. От Шуши до Лысогорска считают около 20 верст, и от Шуши до Гирюсов 60 верст. В Эриванской губернии эта дорога направляется от Нахичевани чрез Беченах (ныне Кармалиновка) на расстоянии 60 верст до Беченахского перевала высотою 7.884 фута и лежащего около 11 верст дальше Беченаха на самой границе Эриванской и Елисаветпольской губерний. От Беченахского перевала дорога идет на Енгаляюрт и Шаки, по возвышенной местности Зангезурского уезда вдоль реки Базарчай (Воротан. – М. и Г.М.) до Гирюсов, на расстоянии около 50 верст. На этой части дороги зимою, особенно на Беченахском перевале, бывают сильные снежные метели.

Наибольшие затруднения при разработке дороги представляются в Елисаветпольской губернии от Шуши до Гирюсов, и в пределах Эриванской губернии от Нахичевани чрез Беченах до Беченахского перевала. Начало разработки между Шушою и Нахичеванью положено в 1869 году бывшим Зангезурским уездным начальником майором Старицким. Под его руководством к концу 1870 года разработаны вчерне 27 верст самой трудной дороги от Лысогорска до реки Акари (левый приток Аракса. – М. и Г.М.), и трехверстный подъем на гору Уч-тап. Дорога на этом протяжении разработана почти в сплошной, хотя и мягкой скале с уклоном 1/20, натуральными средствами жителей Зангезурского уезда – причем на каждый дым назначен был участок длиною 2 сажени (сажень: 213,36 см. – М. и Г.М.). Тем не менее, на дороге этой остались не разработанными несколько мест, требовавших порохострельных работ…

В настоящее время полотно Беченахской дороги уже разработано, остается только очистить в некоторых местах откосы и канавы и вообще привести в надлежащий вид. Впрочем, хотя полотно и разработано, но движения по всей дороге пока открыть нельзя, за неимением мостов и труб.

Далее на участке от Лысогорска до Акари устроено в 1872–1873 гг. два каменных моста чрез овраги в Каладаросинском ущелье. На дальнейшем продолжении дороги к Гирюсам, в грунте, не требующем порохострельных работ, производились земляные работы натуральными земскими средствами: участок от реки Акари до Ах-оглан разработан на протяжении 6 верст, и только местами не очищено полотно от отдельных камней, требующих порохострельных работ. Подъем к селению Дых (Тех. – М. и Г.М.) составляет до 4 верст; разработаны не в полную профиль обход Дыха до выхода на Дыхскую равнину и спуск к Дыхской речке. На этом участке придется построить мост длиною в 10 сажень чрез реку Дых. По Дыхской равнине до спуска к реке Ах-су, на протяжении до 6 верст, предстоят самые незначительные работы. Спуск к реке Ах-су до подъема к Гирюсинской возвышенности до 3 верст еще не разработан, так как колесное движение возможно по существующей дороге.

Спуск в селение Гирюсы (4 марта 1904 г. Горису присвоен статус города. – М. и Г.М.), на протяжении 5 верст, разработан в полную профиль. Таким образом, в пределах Зангезурского уезда главная работа может считаться оконченною, остается одна лишь чистая отделка полотна, местами порохострельная работа и постройка двух мостов сверх двух больших мостов чрез реку Акари и Ах-оглан, постройка которых отдана с подряда».

ПО РЫТВИНАМ ДА ПО УХАБАМ

Из сообщения в горисской газете «Гавар» (№31 от 22 августа 1910 г.):

«Нам пишут, что так называемые «скорые» кареты, курсирующие по тракту Горис – Шуши, ходят беспорядочно. Обращаем внимание на этот вопиющий факт».

Листая страницы «Гавара» и шушинской газеты «Пайлак», приглашаем читателей проследовать вместе с их авторами (в нашем переводе с армянского на русский язык) по тому же тракту:

«Раннее утро. Небольшой уездный городок Горис, раскинувшийся в укромной низине, пробудился от глубокого сна. Первые лучи солнца уже появились из-за ближних скал.

На дилижансе (многоместная карета на конной тяге. – М. и Г.М.) мы покидаем город, взбираясь на горные кручи. Дорога огибает исторический Дзагедзор в его верхней части, и через несколько минут мы уже оказываемся по ту сторону горы. Горис остается позади…

По обе стороны дороги поля яровых – где скошенные, а где еще ждущие косарей. Засуха дала о себе знать. Отставив косу, крестьянин подрезает короткие колоски тяпкой, отряхивая землю с корней. С каким тщанием и светлыми надеждами несколько месяцев назад бросал он в землю зерно! И вот наступил долгожданный день жатвы. Природа словно насмехается над трудом армянского крестьянина-бедолаги. Урожай не удался. Вернуть бы зерно, в землю брошенное. Тяжелый вздох трудяги стелется над полем…

Дилижанс уже катит вдоль полей Хндзореска, вдали замечаем группы людей. Может, пало животное, не выдержавшее непомерной поклажи, или человек случайно приболел в дороге? Ничего подобного: люди стали вдоль тракта, чтобы пожелать доброго пути викарию предводителя Эриванской епархии архимандриту Хорену Мурадбекяну (Хорен I: Католикос всех армян в 1932–1938?гг. – М. и Г.М.). Легким движением кучер осаживает запыхавшихся лошадей. Люди приветствуют архимандрита, выказывая ему чувство глубокого уважения.

О, разнесчастный армянский крестьянин!

О чем он просит? Об упорядочении школьных дел, обустройстве национальных отношений? Да не об этом он просит. Хндзореск, насчитывающий сотни домов, имеет четырех священников, все четверо из местных. Живут на селе, пожиная плоды крестьянского труда. Один из святых отцов обвиняется в том, что отказал молодым в проведении обряда венчания. Жених считает, что, приведя невесту к алтарю, он уже венчан, а девушка и ее родители настаивают на проведении обряда по полному чину.

Вот типичный пример того, что для разбора подобного рода претензий необходимо проживать в армянском селе. Если имело место самоуправство, к тому же неслыханное, то виновный должен понести наказание. Но жители села вышли заступиться за этого самого виновного! Они просили викария простить его. Ведь наказание священника покроет позором и село, и его обитателей. Темный люд.

И что ты с этим поделаешь? Народ наш таков.

Викарий, тем не менее, обещает разобраться во всем, обещает принять к сведению мнение народа и, в свою очередь, желает всем счастливо оставаться, после чего экипаж его начинает осторожный спуск в ущелье. У звонкого ручья на зеленой лужайке расстилают скатерть – завтракать. Угощает группа молодых людей, провожающая викария от самого Гориса. Не проходит и получаса, как скатерть сворачивают. Экипаж трогается и едет дальше, к очередной почтовой станции.

Глазам открывается село Тех. Рядом с каждым домом скирды скошенного хлеба. На дворе уже 11 августа, а на току еще ни души. И тому есть причина. Село принадлежит беку. Хозяин арендаторам своим разрешения на обмолот не дает. Вот и ждут крестьяне. Они труда не жалели, убрали хлеб вовремя, сложили в скирды и ждут, не отходя от тока. Кто знает, скольких ходоков, сколько просьб направляли они беку, умоляя его и ублажая богатыми подношениями – разрешения на обмолот так и не поступило. Да только долго так продолжаться не может. Должен же он когда-нибудь появиться, здешний хозяин, чтобы получить положенное?! Тогда крестьяне с большим усердием и примутся за дело, чтобы обмолотить урожай, в противном случае могут зарядить долгие осенние дожди, и тогда скирды намокнут и крестьянину останется довольствоваться разве что проросшими колосками, которые сгодятся лишь на корм скоту.

Спрашивается, отчего так?! А все дело в том, что беку куда выгоднее подать десятиной деньгами урвать. Ему на руку, чтобы урожай погиб, чтобы крестьянин вечно в должниках у него был. Потому и заставляет их ждать. Невольно задаешься вопросом, а не проще ли по средней за последние годы цене договориться с беком, даже добавить ему маленько, чтобы не простаивал крестьянин?! Но хозяева села Тех хотят лишь карманы набивать. Доколе?! Мы задаем себе этот риторический вопрос и двигаемся дальше.

На почтовой станции нам дали свежих лошадей, и дилижанс покатил быстрее, увозя нас дальше, обремененных печальными размышлениями.

Вторая станция расположена в татарском (азербайджанском. – М. и Г.М.) селе Забух, всего в 17 верстах от первой. Мы уже преодолели половину пути. До села рукой подать, оно уже виднеется. Спускаемся в ущелье, пересекаем одноименную речку, и вот мы у крыльца почтовой станции. Там стоит почтовая карета из Шуши. Уставший от длинной дороги форейтор терпеливо ждет, пока ему сменят лошадей. С любопытством разглядывает прибывших. Прислушиваемся к перебранке нашего кучера со смотрителем станции и понимаем: лошадей нет. Мы обречены на вынужденный отдых. На целых четыре часа да к тому же в такой жалкой дыре, как Забух.

Полуденный зной в этом окруженном горами селе, как в каменном мешке, особенно невыносим. Под деревьями, растущими возле станции, расселись на земле жены местных татар. Устав молотить и спасаясь от нещадного зноя, они развалились прямо на земле. Ребятня, подобно стайке рыб, резвится в ближнем ручье.

Поскольку ждать придется долго, ищем себе место попрохладнее и мы. Поднимаемся в комнату на втором этаже станции, а там вовсю справляют свой пир на крошках еды, оставленной проезжими, назойливые мухи. От них спасу нет, но и деваться некуда. Через два часа с трудом удается уговорить смотрителя дать нам лошадей и продолжить путь, проклиная на все лады и Забух, и его станционного смотрителя.

Вот уже года два, как начали курсировать между Горисом и Шуши скорые кареты. По количеству лошадей на конюшне в день должны выезжать две кареты – одна из Шуши, другая – из Гориса. Оказалось, однако, что в день нашего приезда хозяева решили отправить из Гориса сразу две кареты –причем повозку с почтой отправили раньше нашей. Разумеется, что выехавшие раньше нас получали свежих лошадей, тех самых, которых, по словам почтового служащего, должны были впрячь в наш дилижанс.

Из расспросов выяснилось, что случай наш далеко не единичный, что подобное здесь случается часто, но главное – все это каким-то образом ускользает от начальственного ока. Жалкая действительность. Несчастная страна.

Дилижанс из тесной долины Забуха втягивается в другую – долину Акари. Перед нами воды несущей в каждое половодье несметные разрушения, но сейчас обмелевшей и спокойной реки Акари, напоминающей укрощенного зверя. Без особых усилий пересекая реку, дилижанс выбирается на другой берег. Метрах в ста выше русла реки трудятся рабочие – идет выборка грунта под основание строящегося моста. Работа кипит. Да и время года выбрано удачное: обмелевшая в летнюю засуху река не может помешать проведению работ. Душа радуется, что правители страны осознали, наконец, что пора оградить народ от буйства и бесчинств этой реки. Перед мысленным взором встает уже готовый мост, по которому беспрепятственно каждый путник может въехать в Зангезур и выехать оттуда. Скольких неприятностей можно будет избежать, какие удобства создаст он людям для общения!.. Как было бы здорово связать все уголки страны нашей надежными и безопасными средствами сообщения!..

Дилижанс ускоряет ход, и вскоре мы оказываемся уже на почтовой станции Авдаллара. Нам дают свежих лошадей. На облучке занимает свое место неопытный кучер из татар: ничего не поделаешь – остается положиться на судьбу. Не успела станция исчезнуть из поля зрения, как лошади стали. Окрики и взмахи кнутом приводят лошадей в замешательство. С грехом пополам осиливаем половину пути от последней станции. Смеркается. Горная прохлада дает о себе знать. По обе стороны дороги виднеются дома. Это неприступный Карагшлаг.

Нам пришлось заночевать в доме у одного из его жителей. Все здесь на редкость разговорчивы – что взрослые, что дети, что мужчины, что женщины. Разговаривают громко, и кажется, что они то ли в чистом поле переговариваются, то ли бранятся между собой.

Люди здесь живут храброго сердца. В каких только испытаниях не выстоял народ Карагшлага. Живя в окружении кавказских татар, жители села и в мирное время отбивались от разбойных нападений соседей.

В пору армяно-татарских столкновений соседи пошли друг на друга, обагрив кровью землю. Голубь мира с оливковой ветвью в клюве положил конец вражде. Ныне соседи живут в мире.

Как ласкает слух эта фраза – живут в мире! Так что село Карагшлаг, связующее Карабах с Зангезуром, отворяет перед каждым, кто стремится сюда, врата исторического Сюника. На окраинах села началась жатва. Прошлой весной посчастливилось нам проезжать этой дорогой. Тогда на островерхих скалах только и слышны были, что бесконечные восклицания «Ну же! Поддай! Подсоби!» Так здесь подбадривали волов в ярме. Они буквально вгрызались в каменистую землю, расцарапывая ее, чтобы проросло в ней семя. Сегодня – горячая пора жатвы, венчающая труд крестьянина.

Уже в темноте подкатываем к почтовой станции Лисагора. Из мигающих во тьме огней слышатся звуки музыки. Здесь поселились русские сектанты. Звучат бесхитростные мелодии. Невольно вспоминается крестьянин наш, зангезурский. Отчего это он не заводит песни в родных горах? Почему небосвод этот ближе и роднее русскому молоканину, и песня его разносится здесь, как вольно неслась бы она над просторами Волги или над бескрайными степями Воронежа?

Почему чувства армянина не находят выхода? Или жизнь русского человека на отрогах горы Кирси много лучше жизни нашего? Условия те же, да и сами они друг от друга не очень-то отличаются.

Мы пытаемся найти ответ на этот вопрос в историческом прошлом. И ответ приходит сам собой: «Армянскому крестьянину не до песни. Пролитая в веках кровь наделила его немотой. Суровые горы, обрушивая на него бесчисленные беды, поселили страх и ужас в глубоких морщинах его лица, задавили вольную песню. Вот что выпало на его долю. Не возмущай ни прошлого его, ни настоящего. Иди своей дорогой…»

И мы следуем своим путем. Лисагор – последняя станция на пути к Шуши. Ночная мгла распростерла крылья свои надо всей округой. Решив положить конец дорожным мытарствам, мы решаем продолжить путь.

Запрягли новых лошадей, и мы, скатившись в низину, держим путь в Шуши. Свежая упряжка, невзирая на темень, да еще с опытным кучером, бежит резвее. По отрогам горы малые и совсем крохотные спуски. За последним поворотом виден обелиск из белого камня на русском кладбище. Это памятник верховому стражнику, павшему при исполнении служебного долга. Он погиб, сопровождая почтовую карету, направлявшуюся из Шуши в Горис, сраженный пулей невесть откуда взявшихся разбойников. И правительство отметило его мужество, установив этот простой, без прикрас обелиск.

Проезжаем Малые и Большие Ярманы, въезжаем в город через так называемые Эриванские ворота, сработанные природой.

Полночь. Большая часть горожан уже отошла ко сну. Но кое-где еще можно увидать свет в окнах. Мощеная булыжником мостовая погромыхивает под колесами. Мы в Шуши».

* * *

А теперь перенесемся на пять лет вперед. Может, теперь можно промчаться по тракту Горис – Шуши с ветерком, по хорошей дороге – без рытвин и ухабов?

Выдержка из статьи «Порядки на шоссе Шуши – Горис» (газета «Пайлак» №53 за 1915 г.):

«Горис, 4 сентября

Станционный смотритель держит две упряжки. В течение дня он успевает и почтовую карету отправить, и несколько фаэтонов с пассажирами. Из-за нехватки лошадей, путникам приходится пережидать по 3–4 часа, пока лошади отдохнут. Потом наступает вечер, и пассажиры оказываются в плену глухих мрачных ущелий Теха и Забуха. Лошади выбились из сил, а извозчики неопытны.

В этих условиях надежнее рассчитывать на собственные ноги, чем дрожать от страха, не оказаться бы на дне ущелья вместе с каретой. Посему путник предпочитает пройти пешком 87 верст за 25–26 часов, сохранив при этом и жизнь свою, и личные вещи, тем более что станционные удобства кажутся сомнительными.

Зангезуру и Горису, в частности, есть, что делать в этом направлении, однако у нас принято больше шуметь и возмущаться по всякому пустячному поводу, погрязнув в личных перебранках. М.Е.».

Как видим, прошло пять лет, но дорожные правила не изменились.

Нам удалось выяснить, кто скрывался за инициалами «М.Е.». Им оказался уроженец Карабаха Меликсет Есаян, преподававший в те годы в горисской Центральной школе.

Кстати, с 70-х годов XIX века до 1921-го в Шуши издавались 22 наименования газет и журналов, из коих 2 на русском языке, 20 – на армянском.

МАРШРУТ ПО ТРАКТУ ЕВЛАХ – ШУША – ГИРЮСЫ

«Кавказский календарь на 1910 год № 1» (Тифлис, 1910):

«Кавказский дорожник. От станции ж/д Евлах до уездного города Гирюсы. Расстояние в верстах/количество лошадей: Евлах – уездный город Шуша 104? (25); Шуша – Лысогоры: 17? (зимой 6, летом 10); Лысогоры – Абдаляр: 18? (8); Абдаляр – Забуг: 14 (8); Забуг – Дыг: 17 (8); Дыг – Гирюсы: 19? (6). Итого: Шуша – Гирюсы 87; Евлах – Гирюсы 191?.

Евлах – Шуша: шоссейная дорога; Шуша – Гирюсы: грунтовая дорога».

Примечание: Шуша (Шуши), Лысогоры (Лисагор), Абдаляр (Авдаллар), Забуг (Забух), Дыг (Тех), Гирюсы (Горис).

НАСЕЛЕНИЕ ГОРОДА ШУШИ (1855–1916 гг.)

«Кавказский календарь на 1856 год» отмечает, что в 1855 году «в Шуше проживало городских обывателей: русских – 9, армяно-григориан – 7.671, мусульман-шиитов – 6.626 человек». Согласно данным, собранным Российской империей с целью организации процесса сбора налогов, в 1886 году в уездном городе Шуши проживало 26.806 человек, из которых 15.188, или более 56%, составляли армяне, а 11.595 (43%) – кавказские татары (современные азербайджанцы). По данным переписи населения Российской империи 1897 г., в городе проживало 25.881 человек, из которых 14.420 – армяне, 10.778 – татары. «Кавказский календарь на 1917 год», издаваемый Канцелярией кавказского наместника в Тифлисе (Тбилиси), гласит, что в 1916 году «в Шуше значилось 43.869 человек (25.404 мужчины, 18.465 женщин) из которых 23.396 душ (13.937 муж., 9.459 жен.) составляли армяне (53,3%) и 19.121 (10.521 муж., 8.600 жен.) – татары (43,6%)».

ВАЧАГАН ХУРШУДЯН, ПРОРАБ ТРАССЫ ГОРИС – ШУШИ – СТЕПАНАКЕРТ

Трассу Горис – Шуши – Степанакерт проложили всего за три года. Открыли в 1999-м. Дорожные работы вел Вачаган Хуршудян. Деньги на эту дорогу собирали по всем армянским общинам мира – от Лос-Анджелеса и Нью-Йорка до Южной Америки, от Ближнего Востока до Австралии. Не говоря уже об Армении. Не остались в стороне и соотечественники в России.

Род Хуршудянов в Горисе – один из древних. Вачаган Анушаванович Хуршудян, внук последнего дореволюционного горисского градоначальника Давида Аракеловича Хуршудяна, строил дороги в Джермуке, Сисиане, расширял полотно шоссе Горис – Ереван, Горис – Капан. Почетный гражданин Гориса стал и почетным строителем в области транспортного строительства России.

Материал подготовили Марина и Гамлет Мирзоян

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image