КОНСТАНТИН СИВКОВ: НЕ МОГУ СЧИТАТЬ АЗЕРБАЙДЖАН ДРУЖЕСТВЕННОЙ РОССИИ СТРАНОЙ

19 августа, 2021 - 18:42

Какова геополитическая ситуация на Южном Кавказе? Можно ли говорить о российско-турецком партнерстве? Какой внешнеполитический курс взят Азербайджаном?

На эти вопросы редакции газеты «Ноев Ковчег» ответил Константин Сивков, капитан первого ранга, доктор военных наук, заместитель по информационной политике президента Российской академии ракетных и артиллерийских наук (РАРАН), вице-президент Академии геополитических проблем, член совета «Лазаревского клуба».

– Константин Валентинович, прошло полгода с окончания второй войны в Карабахе. По официальным данным, потери Армении в живой силе составили почти 5 тысяч военнослужащих. Азербайджан, со своей стороны, заявляет о гибели около 3 тысяч военнослужащих. Вместе с тем из достоверных источников известно, что потери Азербайджана превысили 20 тысяч человек, ранено 15 тысяч, хотя последняя цифра, согласно военной науке, должна в три раза превышать первую. Как военный специалист, как Вы прокомментируете эту информацию?

– Будем оперировать конкретными данными. Что известно о потерях Азербайджана и Армении? В Армении людские потери известны с точностью до имен и фамилий. Они публиковались в открытых списках. Азербайджан публиковал информацию о потерях в течение первых двух-трех дней войны, а затем перестал. Совершенно очевидно, что потери Азербайджана значительно больше потерь армянской стороны. Азербайджанское общество весьма чувствительно к потерям. Армяне в большей степени готовы сражаться до конца, нежели азербайджанцы.

Второй момент – азербайджанцы наступали, армянская сторона оборонялась. Наступающая сторона всегда несет большие потери, чем обороняющаяся. Это аксиома военной науки. Даже при абсолютном превосходстве в силах, потери наступающей стороны составляют не меньше потерь стороны обороняющейся. Потери Азербайджана должны были бы быть как минимум равны армянским, то есть составлять 5 тысяч человек. Но мы знаем, что темпы продвижения азербайджанской армии были очень низкими, менее километра в сутки. Сопоставимые потери возможны в том случае, если темпы продвижения достаточно высоки и обороняющаяся сторона сразу сломлена. Надо отметить, что армянская сторона так и не была сломлена до конца войны. Боевые действия продолжались до самого конца, причем успешные боевые действия, которые вынудили противника отказаться от продолжения войны. Утверждать, что потери Армении и Азербайджана равны, также нельзя. Азербайджанские потери должны превосходить армянские.

И третий момент – азербайджанская сторона была вынуждена отказаться от боевых действий и заключить мир, полностью исчерпав свой наступательный порыв. Это возможно в тех случаях, когда потери в живой силе и технике превышают некий критический рубеж. Из опыта военных действий известно, что такой рубеж даже в армиях, очень чувствительных к потерям, составляет 15–20% от исходной численности группировки. Численность азербайджанской группировки составляла 50–60 тысяч человек, и можно предположить, что ее потери должны были составлять как минимум 8–10 тысяч человек. Это только убитыми. Если руководствоваться этими показателями, я склоняюсь к тому, что азербайджанские потери составили порядка 10 тысяч убитыми и 15–20 тысяч ранеными, в общей сложности 25–30 тысяч человек.

Потери армянской стороны – 5 тысяч убитыми, около 10 тысяч ранеными. Таким образом, они должны быть в полтора-два раза меньше потерь азербайджанских. Это, кстати, подтверждается реакцией официального Баку. Реальные потери были тяжелыми, и до сих пор со стороны Баку нет официальных данных.

Руководство Азербайджана отчетливо понимает: эта война не позволила достигнуть тех политических целей, которые ставил перед собой Азербайджан. С подачи Турции Азербайджан продолжает нагнетать обстановку в регионе, открывает свою территорию для размещения на ней турецкой военной базы. Парламент страны дал на это согласие.

– В своих интервью Вы говорили о том, что Азербайджан – враждебное России государство. Что дает Вам основание так считать?

– Хочу особо подчеркнуть, что это не позиция академии, заместителем президента которой я являюсь. Это моя личная позиция, мое личное мнение.

Азербайджан явно демонстрирует жесткий антироссийский курс, курс на сближение с Турцией и фактическое превращение страны в турецкий плацдарм для экспансии. На территории Азербайджана была развернута и до сих пор имеется группировка террористов, переброшенных Турцией из Идлибского котла для ведения войны в Нагорном Карабахе. Я не думаю, что все эти террористы погибли в Карабахе или эвакуированы из Азербайджана. Скорее всего, они там остались.

Открывая свои границы для Турции, Азербайджан не может не знать, что цель турецкого проникновения в Азербайджан – экспансия. Экспансия в восточном направлении – в страны Центральной и Средней Азии, которые, по словам англичан, являются «мягким подбрюшьем России». На северо-западном направлении – экспансия в сторону Северного Кавказа, который является болезненной точкой уже на территории самой России. Эта экспансия Турции осуществляется в рамках единой концепции построения Великого Турана.

Великий Туран предполагает отторжение от России значительной части территории, в частности Башкортостана и Татарстана, не говоря уже о республиках Северного Кавказа. И хотя явно это сегодня не прослеживается, эти цели – вопрос времени. Турция закрепится и пойдет дальше. И Азербайджан будет всемерно ей в этом помогать.

Как может Россия в этих условиях считать Азербайджан дружественным государством? Турция – страна НАТО, и Азербайджан дает свое согласие на размещение турецкой военной базы, то есть натовской. Таким образом, натовская военная база появляется у российских границ также и с южного направления. Поэтому я не могу считать Азербайджан дружественной России страной. Он, безусловно, является враждебным по отношению к России государством. Официальная Москва не может об этом говорить, но я как военный аналитик высказать свое личное мнение по этому вопросу могу.

Думаю, российское руководство это осознает и ответные действия в отношении Азербайджана предприняты будут. Пока еще в силу ряда обстоятельств Россия не может предпринять активные действия для того, чтобы пресечь враждебную деятельность Азербайджана. Но, полагаю, это вопрос времени.

– В случае если Турция продолжит курс на наращивание своего военного присутствия на Южном Кавказе, каким, по Вашему мнению, будет ответ России? Насколько прочно российско-турецкое партнерство?

– Говорить о российско-турецком партнерстве, думаю, сегодня нельзя. Есть определенные совместные экономические проекты. С геополитической точки зрения никакого партнерства нет. С геополитической точки зрения Турция выступает против России по двум наиболее болезненным направлениям – в зоне Нагорного Карабаха и на востоке Украины. Турция вооружает официальный Киев, подталкивает его к войне. Турция ведет наступление против России и является враждебным России государством.

– А как Вы оцениваете экономическое взаимодействие России и Турции?

– Говоря о российско-турецких экономических проектах, считаю, что поставка Турции российских комплексов С-400 была большой ошибкой. Это мое личное мнение, оно не отражает позицию Академии ракетных и артиллерийских наук, позицию Генерального штаба. Комплексы С-400, пусть даже в экспортной версии, позволят турецкой стороне изучить их конфигурацию, архитектуру, особенности функционирования, частотные спектры работы радиолокационных средств, различного рода головки самонаведения ракет и создать эффективные средства радиоэлектронного подавления, которые, пусть даже с меньшей эффективностью, могут быть применены уже против самих российских комплексов. Кроме того, турецкая авиация с участием американцев может отработать способы действий против этих комплексов, что позволит туркам снизить боевую устойчивость С-400 в случае прямого военного столкновения между Россией и США.

Сегодня мы можем уже говорить и об ошибке проекта, неумении просчитать до конца все минусы и плюсы, газопровода «Турецкий поток». Несмотря на то, что он был открыт с большой помпой, этот газопровод сегодня для России неэффективен. И в него закачивается далеко не только российский газ, в отличие от перспективного «Северного потока – 2», который действительно будет российским.

Удачным проектом считаю строительство атомной электростанции «Аккую». Он дает России два важных преимущества. Первое – чисто экономическое: Россия получает за сооружение АЭС финансовые средства. Второе – Турция становится зависимой от России в отношении поставок тепловыделяющих элементов и комплектующих. Если Россия прекратит поставки тепловыделяющих элементов, атомная станция прекратит свое существование и, более того, будет представлять серьезную угрозу. Нельзя забывать и о военно-стратегическом аспекте. Любая атомная станция – точка, по которой может быть нанесен ракетный удар или удар с применением кибератак. И если в результате такого удара станция будет разрушена, зона поражения окажется очень большой. Она может быть сопоставимой или даже превзойти Чернобыль. Такого рода катастрофы будут иметь для Турции тяжелейшие последствия.

– Таким образом, рычаги сдерживания Турции у России есть?

– В нынешних условиях серьезных рычагов воздействия на Турцию Россия не имеет. В перспективе они могут быть.

– Какими могут стать инструменты сдерживания Турции?

– Самые простые – это экономические, запрет на туризм, закупки турецких товаров и т.д. Определенный ущерб турецкой экономике это нанесет, но не смертельный. Куда хуже другое: военно-политический фактор.

На территории Турции действует Рабочая партия Курдистана, которая признана в Турции террористической организацией. Курды – серьезная политическая сила в Турции. Их цель – создание самостоятельного государства. Потенциально Россия может пойти в самом крайнем случае на то, чтобы признать Рабочую партию Курдистана национально-освободительным движением. РПК не считается в России террористической организацией, ее представительства имеются в России, в том числе в Москве. Признав РПК национально-освободительным движением, признав курс ее руководства на создание независимого государства на востоке Турции, Россия может обеспечить курдское движение вооружениями. Россия может поддержать и сирийских курдов в борьбе за получение суверенитета в регионе. И в итоге в Турции может быть развязана гражданская война, которая поставит крест на существовании турецкого государства. Поэтому Турции надо хорошо подумать, стоит ли и дальше продолжать экспансионистскую политику в отношении России.

Если нынешнее руководство России проводит по отношению к Турции мягкую политику, стремится, как говорят, путем пряника умилостивить турецкого серого волка, то президент России, российское руководство могут изменить эту линию в случае, если турецкая экспансия будет нарастать. И вместо пряника турецкий серый волк может получить пулю или хороший удар кнутом. И таким кнутом может стать РПК.

– Поговорим о ситуации в Армении, где по итогам парламентских выборов победу одержал действующий премьер-министр. Как, на Ваш взгляд, это отразится на российско-армянских отношениях? Известно, что Пашиняну не полностью доверяют в Москве в связи с тем, что он постоянно поглядывает на Запад. Вместе с тем Москва признала итоги выборов, президент России Владимир Путин поздравил Пашиняна с победой.

– То, что президент России поздравил господина Пашиняна с победой, это обычная протокольная практика, которую российское руководство применяет практически ко всем вновь избранным лидерам государств, включая США, признанные недружественным России государством.

Надо иметь в виду, что ни один политический лидер к власти сам не приходит. И ни один политический лидер не реализует собственную, им выстроенную политику. Он всегда представляет интересы определенных социальных слоев. Причем если речь идет о президенте отдельно взятого государства, то это интересы очень влиятельных слоев в данном государстве.

Пашинян пришел к власти в Армении как представитель западно ориентированных, очень агрессивных социальных слоев Армении. Эти слои включают значительную часть армянской элиты, немалую часть других слоев армянского общества. И изменить радикальным образом свою политику с прозападной на пророссийскую, даже в условиях ведения боевых действий в Нагорном Карабахе, даже в условиях, когда Турция закрепилась в Азербайджане и представляет серьезную угрозу самому существованию армянского народа и армянского государства, Пашинян не может. Пашинян будет продолжать прозападную политику, пусть и в более мягкой форме, пусть не так жестко, как в первые два года своего пребывания у власти. При таких обстоятельствах Россия, конечно, не может сохранять прежние отношения с Арменией в том виде, какими они были при Роберте Кочаряне. Мы должны понимать, что без смены нынешнего прозападного курса в руководстве Армении дальнейшее укрепление российско-армянского сотрудничества может оказаться весьма проблематичным.

– Как специалист по гибридным войнам, как Вы считаете, можно ли назвать события в Армении 2018 года гибридной революцией?

– Прежде чем говорить о гибридной войне, скажу коротко о том, что это такое. Гибридная война в отличие от традиционной войны предполагает захват власти в государстве, являющемся жертвой агрессии, не в результате разгрома системы безопасности этого государства, в первую очередь вооруженных сил, спецслужб, а в результате свержения правящей верхушки и замены ее на другую. Главной ударной силой в гибридной войне выступают не вооруженные силы, традиционно действующие извне, а гражданская армия внутри страны. Этот термин предложил я и использую его. Никакого другого определения гибридной войны в СМИ я пока не встречал.

Гражданская армия – это та сила, которая отражает интересы агрессора, но размещается на территории государства – жертвы агрессии. Она включает несколько слоев: идеологи из числа элит, определенная часть бизнес-сообщества, ориентированная на западное государство и связанная с ним, чиновники, которые зависимы либо идейно, либо экономически от иностранного агрессора и ориентирующиеся на него. Причем эти чиновники могут находиться и в силовых структурах, быть представлены отдельными офицерами или группами офицеров, в том числе и высшего офицерского звена. И конечно, это полевые командиры, которые являются политическим олицетворением этой гражданской армии.

– Другими словами, это так называемая пятая колонна?

– По сути да, причем сверху до самых низов. Эта армия при экономической, информационной, консультационной и иной поддержке со стороны государства-агрессора наносит удар по внутреннему устройству страны. При этом эффективность действий этой армии можно достигнуть лишь в том случае, если внутри страны созданы к тому предпосылки и власть оторвана от народа. Если этого нет, существующая власть подавляет такую армию. В случае если гражданская армия или пятая колонна терпит неудачу, могут быть задействованы внешние вооруженные силы, как это имело место в Ливии, в Сирии.

– Почему такая война называется гибридной?

– Потому что сначала происходит политический переворот. Если он заканчивается неудачно, в дело вступает традиционная армия, то есть мы наблюдаем гибрид внутренней революции и внешней агрессии.

Чем отличается гибридная война от революции 1917 года в России, например? Тем, что в случае гибридной войны к власти приходят силы, целиком и полностью зависящие от агрессора и отражающие его интересы. В октябре 1917 года к власти пришли большевики, которые отражали интересы большей части населения страны и решали задачу восстановления могущества страны вне зависимости от интересов других стран. Вот в этом и состоит отличие.

– А в Армении?

– После прихода к власти господина Пашиняна и его команды в 2018 году практически началось свертывание сотрудничества Армении с Организацией Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Начались нападки на 102-ю российскую военную базу в Гюмри с целью ее устранения. То есть был взят курс на уход Армении из поля взаимодействия с Россией, несмотря на то, что это противоречило интересам Армении.

Армянское руководство взяло линию на отторжение России вопреки интересам армянского общества, вопреки интересам безопасности страны. На этом основании можно сделать вывод о том, что события 2018 года стали первым этапом гибридной войны в Армении, который завершился успешно. Если бы в Армении начался внутренний конфликт, если бы те силы, которые выступали против западного курса, начали активно противостоять прозападным силам Пашиняна, исключать вмешательство иностранных войск, скорее всего США, было бы нельзя. Но это всего лишь гипотеза.

Исходя из такого понимания гибридной войны, в 2018 году против Армении была применена технология гибридных войн, в результате чего к власти пришли силы, которые начали проводить курс на разрыв армяно-российского многовекового содружества. Я считаю, что тем самым ставится под угрозу само существование армянского государства, а возможно, и армянского народа как целостного образования. В свое время, 2000 лет тому назад, так перестало существовать израильское государство…

– Война в Карабахе окончена. Но притязания Азербайджана уже на территорию самой Армении сохраняются. Как Вы считаете, армянские вооруженные силы готовы к современным методам ведения боевых действий?

– Для того чтобы понять, насколько боеспособна армянская армия сегодня, достаточно заглянуть в интернет, узнать, каковы боевой состав и численность вооруженных сил Армении и Нагорного Карабаха. Сравнить с численностью азербайджанской армии, не говоря уже о турецкой.

На момент начала военных действий в Нагорном Карабахе общее превосходство азербайджанских вооруженных сил по численности личного состава и в особенности по боевым возможностям, составу боевой техники было примерно один к четырем-пяти в пользу Азербайджана. После боевых действий в Нагорном Карабахе Азербайджан, конечно, израсходовал значительную часть своего боекомплекта, понес большие потери, о чем было сказано выше. Армянская сторона также понесла значительные потери, израсходовала практически весь боекомплект, много вооружений и военной техники.

В нынешних условиях армянская армия в принципе способна выстоять против Азербайджана исключительно в оборонительных боях на хорошо оборудованных оборонительных позициях с большой оперативной глубиной. При этом надо понимать, что возможности Армении при ведении длительной войны против Азербайджана очень ограничены. Фактически мы можем говорить о том, что в случае разрыва российско-армянского содружества, причем крепкого содружества, шансов у Армении сохранить Нагорный Карабах и даже часть собственной территории нет. При этом надо учитывать, что Азербайджан не пойдет один. В условиях, когда он стал фактическим сателлитом Турции, Азербайджан получит ее мощнейшую военную поддержку, и не только боевой техникой, но и личным составом. Турецкая армия может легко переодеться в азербайджанскую военную форму и действовать. А турки обладают высочайшим уровнем оперативной боевой подготовки, что было продемонстрировано в Сирии. Сегодня турецкая армия – вторая по мощи после США в НАТО. И противостоять такой армии Армения не сможет.

– Когда шла война в Карабахе, ОДКБ официально заявляла, что война идет не на армянской территории, хотя во время боевых действий имела место агрессия и против самой Армении. ОДКБ заняла выжидательную позицию. Почему, по Вашему мнению?

– Любая организация, в том числе и НАТО, просто так в войну на защиту какого-либо государства-члена не вступает. Так же и ОДКБ. В организацию должно быть направлено официальное обращение страны-члена с просьбой о помощи. В Уставе НАТО это пятая статья, в ОДКБ – четвертая статья договора. В настоящее время официально-формальных предпосылок к тому, чтобы задействовать четвертую статью ОДКБ, фактически нет.

– Почему?

– Удары, которые наносились по территории Армении, могли быть представлены Азербайджаном как «несчастный случай», «военная ошибка». Вспомните, когда с территории Нахичевани был сбит российский вертолет, Азербайджан сразу же принес извинения. Сегодня есть данные, что вертолет был сбит боевиком, который был доставлен в Нахичевань турками из зоны Идлибского котла.

Если говорить о том, что происходит в Сюнике, надо понимать, что там нет четкой демаркации границы. И спорные зоны, серые зоны, которые пока не принадлежат ни Армении, ни Азербайджану и официально не признаны другими государствами, Азербайджан в явочном порядке занял своими войсками. Запрос Армении в ОДКБ носит сегодня характер консультаций, то есть речь идет о том, чтобы добиться прекращения дальнейшей экспансии Азербайджана или вынудить его отвести войска с помощью дипломатических переговоров. Дипломатические переговоры идут, и, судя по тому, что Азербайджан прекратил дальнейшее продвижение, они достигли успехов.

– Может ли Россия принудить Азербайджан к отведению войск?

– С военно-стратегической точки зрения – безусловно. Уничтожить азербайджанскую армию Россия может. В свое время силами лишь одной дивизии в течение трех дней были разгромлены вооруженные силы Грузии, которые более 10 лет готовились к войне. С привлечением большего состава российских вооруженных сил армия Азербайджана также может быть разгромлена в три дня. Турки ввязаться в такой конфликт вряд ли решатся, потому что у Турции есть свои уязвимые места, прежде всего все тот же курдский вопрос. И не надо забывать, что Россия – ядерная держава, и Турция может быть остановлена вплоть до применения тактического ядерного оружия, стратегическое и не потребуется. Турки это хорошо понимают. Но вооруженный конфликт на Южном Кавказе для России сегодня неприемлем.

– Почему, по Вашему мнению?

– Посмотрите, что происходит на западной границе России. Под видом военных учений НАТО созданы мощные ударные группировки на юго-западном стратегическом направлении. Речь идет об Украине, Приднестровье. Если Украине и Молдове перекрыть границу, Приднестровье окажется в худшем положении, чем Ленинград в 1941 году. Там была хотя бы Дорога жизни. Придется спасать Приднестровье, и спасать только военным путем. В этих условиях о дипломатии никто говорить не будет. Для России высадка морского десанта в районе Одесской области в целях создания коридора станет очень серьезной проблемой противостояния с НАТО.

Кроме того, разворачивающиеся учения НАТО Sea Breeze предполагают создание боевых группировок. Причем, судя по характеру этих учений, отрабатывается полномасштабная операция НАТО против России, потому что в Черном море другого противника для НАТО просто нет. Отрабатываются вопросы завоевания господства над Черным морем, разгрома корабельных сил и авиации России, сухопутных войск на территории Сирии. В качестве сил обозначения там развернута полноценная авианосная ударная группа НАТО во главе с английским авианосцем «Куин Элизабет», в охранении которого шесть кораблей и одна атомная подводная лодка. В этих условиях серьезный конфликт на востоке, в районе Нагорного Карабаха, с участием России может стать толчком к началу военных действий в районе Черного моря. А военные действия там имеют очень высокий риск.

– Какой?

– Риск перерастания в ядерную войну. Потому что либо натовцы понесут потери и тогда США перейдут к применению тактического ядерного оружия, либо Россия понесет неприемлемые потери и будет вынуждена перейти к применению тактического ядерного оружия.

Да, эти военные действия будут происходить на территории третьих стран – на территории Польши, которая может превратиться в театр ядерной войны, на территории Болгарии, если через нее будет летать натовская авиация.

– Но натовские войска могут оказаться и в Азербайджане…

– Они уже там есть. Втягивание России сегодня в вооруженное противостояние в зоне Южного Кавказа или даже угроза вооруженного противостояния чревата резкой эскалацией напряженности в Черноморском и Средиземноморском регионах с высоким риском перерастания в третью мировую войну. И Россия вынуждена сдерживаться. В случае ослабления напряженности, думаю, Россия решит вопрос в регионе Южного Кавказа, но при одном условии – если Пашинян не решит прибегнуть к помощи кого-то из числа своих западных покровителей. Если он на это пойдет, Россия, естественно, не сможет помочь Армении.

Беседу вел Григорий Анисонян

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image