С подачи Ильхама Алиева азербайджанская пропаганда отчаянно пытается закрепить в информационном пространстве тезис о том, что в Арцахе, дескать, "армянского населения осталось не больше двадцати пяти тысяч". Ложь настолько неприкрытая и примитивная, что возникает вопрос: кого хочет  обмануть азербайджанский президент? Сами арцахцы вряд ли не знают, сколько их нынче проживает в республике. Русские, гарантирующие им безопасность, тоже пока еще не разучились считать.

АМЕРИКАНЦЫ С ФРАНЦУЗАМИ ИЗ МИНСКОЙ группы ОБСЕ, изучая вопрос, также вряд ли будут доверять данным Алиева. Остается внутренняя аудитория, у которой вопросов в отношении достоверности президентских данных, казалось бы, не должно быть, однако они непременно возникнут в ближайшем будущем.

Алиев обещал своим подданным "навсегда изгнать оккупантов из исторического азербайджанского Карабаха". Он был уверен сам и вселял в азербайджанское общество уверенность в том, что безопасность проживающих там армян будет экзистенциально нарушена. По итогам 44-дневной войны Алиев с готовностью согласился оставить Бердзорский коридор под охраной русских, ни капли не сомневаясь, что исход армян из Арцаха неминуем, и надеясь очень скоро спокойно наблюдать, как по узкой полоске Бердзора, словно по суше, образованной от расступившихся вод Черного моря, они навсегда покидают родину.

Однако этого не случилось. Арцахцы оказались настолько сильно привязаны к своей земле и историческому наследию, что никакие угрозы не влияют на их выбор. Естественно, не стоит при этом забывать о гарантиях безопасности Москвы, данных армянской стороне. Но, с другой стороны, присутствие российского миротворческого контингента в Арцахе оказалось бы под большим вопросом, не пожелай сами арцахцы продолжать жить на своей  исстрадавшейся земле.

Таким образом, в Баку и Анкаре просчитались, полагая, что инициированная ими война не только трансформирует военно-политический облик региона, но и изменит демографический состав Карабаха, тем самым навсегда выведя из исторической повестки вопрос принадлежности края.

Ильхам Алиев заметно нервничает, чувствуя, что война не расставила все точки, а лишь пролонгировала окончательное решение карабахского вопроса еще на неопределенное время. Пребывающий пока в эйфории азербайджанский обыватель тоже скоро столкнется с ощущением непреложной истины: карабахская партия не доиграна. И причиной тому – практически мизерный отток населения из республики. Ведь даже беженцы из Шуши и Гадрута в большинстве своем предпочли не рассыпаться по миру, а остаться и дальше жить на своей родине. Общеизвестно, что часть их временно проживает в Степанакерте и иных арцахских селениях, другая остается пока еще в Армении. Все они ждут очереди на жилье, которое интенсивными темпами строится в Арцахе.

Вопрос в том, что стойкость и вера арцахцев способствуют переоценке мировым сообществом ситуации вокруг Карабаха. Практически на глазах происходит перемена восприятия всей философии конфликта, который перестает трактоваться в качестве лишь территориального спора. Его суть перетекает в область оценок и суждений, бесспорно выгодных армянской стороне. В практической плоскости уже наблюдается переквалификация всей проблемы со смещением акцентов в пользу положения Хельсинкского Заключительного акта о самоопределении и отхода от принципа территориальной целостности, который, так или иначе, доминировал все эти 30 лет в карабахской проблематике.

АКЦЕНТЫ ПЕРЕСМОТРЕНЫ И ПЕРЕСТАВЛЕНЫ, и со своими планами окончательного изгнания армян из Арцаха Алиев уже опоздал. Это значит, что ему, так или иначе, будет предъявлено требование удовлетворить запрос положений, закрепленных статьей VIII Хельсинкского Заключительного акта - "Равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой", поскольку на самовольное исполнение "принципа территориальной целостности", как и на нарушение "принципа неприменения силы и угрозы силой" международное сообщество осенью прошлого года намеренно закрыло глаза. Но нарушенный баланс Хельсинкского Заключительного акта должен быть восстановлен.           

Фактически арцахцы стали костью в горле Азербайджана, который в планах по окончательному изменению демографического облика второй армянской республики и ее историко-политическому уничтожению потерпел фиаско. Любопытно, что, озвучивая цифру в двадцать пять тысяч, Ильхам Алиев, по-видимому, имеет в виду тот критический минимум армянского населения Карабаха, которых позволил бы ему в условиях нынешней турбулентности политической ситуации в Армении спокойно и без особых усилий ликвидировать  Республику Арцах, причем сделать это руками мирового сообщества. Вероятно, именно поэтому, устраивая по периметру арцахских границ провокации, инициируя попытки продвижения вперед своих позиций, обстреливая населенные пункты, крадя скот, имущество и захватывая в плен мирных жителей, азербайджанцы все еще отчаянно пытаются посеять панику и страх среди армян и способствовать их постепенному исходу. Алиев же, верховодя этим процессом, спонтанно озвучивает ту заветную цифру, которая осчастливила бы его, избавив от надвигающихся проблем в будущем.

Все это так, однако специфическая алиевская арифметика, как правило, не имеет ничего общего с реальностью и едва ли приведет будущее армянского края к мифическим бакинским уравнениям.