Информация о трехсторонней встрече президентов России, Армении и Азербайджана в Сочи в рамках урегулирования карабахского конфликта довольно скудная. О содержании встречи почти нет никакой информации, после протокольных выступлений и встреч участников, после заявления министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова, нет, по сути, столь богатой информации, и единственным четким и конкретным обстоятельством является то, что есть договоренность о разработке механизма расследования инцидентов.

Можно с уверенностью сказать, что такой механизм не будет разработан, и мы имеем дело всего лишь с заявлением, чтобы хотя бы одно конкретное обстоятельство было зафиксировано в рамках встречи. Конечно, конкретным может быть также и прекращение инцидентов на границе, ослабление напряжения. Вообще, в общественных восприятиях это должно было стать истинным результатом встречи. То есть, общества ждали восстановления перемирия, чтобы не было новых жертв.

В связи с этим не прозвучало ни одного заявления о том, что президенты договорились соблюдать перемирие. Однако велика вероятность того, что будет спад напряжения, поскольку это уже непосредственно связано со встречей, а это в свою очередь означает, что и с личностью Путина. Если напряжение продолжится, как обычно, то для Путина эту встречу можно считать провальной. А если учесть, что эта встреча для президента РФ очень важна в общем геополитическом контексте, в качестве доказательства собственной политической и дипломатической жизнеспособности, то снижение напряжения на границе является тем минимальным результатом встречи в Сочи, который для Путина очень важен.

Некоторые суждения можно сделать по этому поводу также и из интервью Сержа Саргсяна, которое он дал после встречи. Конечно, трудно представить, что Серж Саргсян даст интервью, и скажет, насколько все плохо. Но он мог и не дать это интервью, что означало бы, что в Сочи события не развивались по желаемому сценарию.

Может также теоретически дать интервью, так сказать, для прикрытия, но на практике это маловероятно, поскольку все равно, события разворачиваются очень быстро, а «ветры» очень быстро срывают прикрытия. Так что, по всей вероятности, «самоуверенность» Сержа Саргсяна определенным образом обоснована, тем более, если учесть заявление Путина в начале встречи о том, что он рад тому, что Алиев считает необходимым мирное урегулирование.

Однако здесь, конечно, проблема не в прочности Сержа Саргсяна и не в дипломатической победе, а в важности снижения напряжения для Путина, как свидетельство собственного влияния и жизнеспособности, свидетельство того, что он является хозяином на Кавказе. Однако, в целом, это, конечно, говорит об опасном прецеденте в том смысле, что если Россия может установить перемирие, то может начать и войну, если будет нужно.

А будет ли нужно — трудно прогнозировать в краткосрочном плане, поскольку события в мире довольно динамичны, и в контексте геополитических нужд России значение карабахской проблемы в краткосрочном и среднесрочном плане может быть подвергнуто динамическим изменениям. С этой точки зрения, основа самоуверенности телевизионного интервью Сержа Саргсяна не столь прочна.

Ован Мандакуни