Вруйр Галстян ― Дон Кихот советской живописи

27 февраля, 2024 - 13:16

Вруйр Галстян — армянский советский художник, стиль которого сложно соотнести с каким-либо из существовавших в его время в СССР направлений в живописи. Он никогда не стремился к славе, его главным зрителем всегда оставался он сам: в кропотливой работе он исследовал окружающие предметы и людей. Искусствовед Генрих Итигян однажды сравнил его с Дон Кихотом: это особенно точно, учитывая, что сам Галстян посвятил этому герою целую серию работ. В этой статье мы собрали сведения о жизни художника, а также отзывы и мысли о нем его современников и последующих исследователей-искусствоведов.

Вруйр Галстян родился в 1924 году в Ереване. Его художественный путь с самого начала складывался оригинально: он с детства много рисовал, а в старших классах школы начал практиковаться необычным для того времени способом ― делал татуировки ребятам своего возраста и «забил», можно сказать, всю округу. По свидетельству Генриха Итигяна, искусствоведа, который был знаком с Галстяном лично и писал о нем, художник набивал татуировки и себе самому. Итигяну довелось увидеть «несколько прекрасных “авто-татуировок”».

Галстяну в школе было скучно, он не был самым прилежным учеником. После выпуска он долго не мог найти себе место: менял училища по разным специальностям, пока наконец не поступил в Ереванское художественное училище им. Фаноса Терлемезяна. Галстяна взяли сразу на второй курс ― так высоко оценили его способности. Там он встретился со своим наставником, художником-импрессионистом Ваграмом Гайфеджяном, под руководством которого занимался до 1958 года.

В 1959 Галстян поступил в Ереванский художественно-театральный институт. Во время учебы там он познакомился со многими художниками, в том числе ― с Мартиросом Сарьяном, который всю жизнь был для него ориентиром в искусстве. Галстян любил и европейских художников: в первую очередь, Сезанна и Гогена. Все они значительно повлияли на его работу, особенно в области колористики и техники мазка.

Начиная с 1962 года Галстян участвовал в выставках, не только советских, но и международных: во Франции, Португалии, Аргентине. Благодаря протекции Сарьяна, в 1968 году Галстяна приняли в Совет Художников СССР. Несмотря на все это, его нельзя было назвать знаменитым среди зрителей или даже принятым в художественном сообществе. Итигян сравнивал его с Дон Кихотом:

«В каком-то смысле он сам был Дон Кихотом. Ему было проще находиться в обществе своих картин, чем в обществе современников и коллег, которые в лучшем случае относились к нему снисходительно, но не с пониманием. Мало кто по-настоящему понимал и ценил этого уникального человека и художника при его жизни

Я осознавал это с самого начала и часто утешал Вруйра, повторяя, что при жизни он не получит того внимания, которого заслуживает. Вруйр никогда не стремился к славе, у него не было на это времени».

Образ Дон Кихота был важен для самого Галстяна: серия картин о нем ― одна из ранних его работ.

Вруйр Галстян жил совсем небогато, подобно самому хитроумному идальго. Об этом Генрих Итигян, благодаря которому у художника все-таки появилась своя мастерская, вспоминал так:

«Этот поистине легендарный человек ютился в однокомнатной "келье" (по-другому назвать его комнату площадью 19 квадратных метров сложно) с женой и двумя детьми, в пространстве, полностью заставленном предметами быта, множеством картин на стенах, на подоконниках, за и под кроватями

Итигян был одним из первых зрителей и поклонников Галстяна. В этой же самой 10-метровой «келье» он впервые по-настоящему рассмотрел его картины:

«Во время моего первого визита в маленькую комнату, где работал Вруйр Галстян, мое внимание привлек небольшой натюрморт. Эта картина до сих пор сохранила свою художественную ценность. Выглядит она несколько необычно. Кусок мешковины, сшитый из нескольких небольших лоскутков, натянут на неловко сделанную раму, на ней нарисован обычный чайник. Все очень просто и удивительно, глубоко и прекрасно.

Возможно, когда-нибудь этот маленький натюрморт с чайником будет выставлен так, чтобы его было видно с обеих сторон: чтобы продемонстрировать и настоящее художественное качество, и глубочайшую преданность автора искусству. Этот правдивый и немного сентиментальный эпизод может стать ключом к пониманию сложного творческого пути Вруира Галстяна, которого периодически не признавали, не понимали, потом признавали и понимали, а он продолжал решать все более сложные задачи, и так продолжалось до конца его жизни.

Важно, что при этом полностью отсутствовала погоня за эффектом или оригинальностью. Это была сложнейшая и мучительная борьба за самопознание и бесконечное проникновение в тайны живописи, в мир, который уникален, который никогда не повторяется, постоянно обогащается и расширяет владения мастера».

Вруйр Галстян в своем уединении раз за разом всматривался в самые бытовые объекты. Но рисовал он не только натюрморты: он знаменит своими портретами. Юрий Хачатрян, филолог и галерист, писал о них так:

«Портреты Саят Новы, Егише Чаренца, Мартироса Сарьяна, Ваграма Папазяна, Паруира Севака и других, а также серия автопортретов разных периодов демонстрируют уникальное видение и нетрадиционный взгляд художника на изображение человеческого образа. Вруир Галстян, несомненно, создал лучший современный портрет Егише Чаренца.Этот портрет бесконечно расширяет границы жанра; это больше, чем портрет. Это роман, сага, трагедия жизни и эпохи, история великого человека и великого художника. Вруир Галстян создал несколько версий портретов Егише Чаренца, тонко различающихся по интерпретации. Его серия "Чаренц" живет монументализмом и эпичностью.

В то же время эти портреты раскрывают Чаренца из его "Книги дорог" — трагического, одинокого, исключительного, непобедимого и ... бессмертного».

Об особенностях стиля Галстяна писала искусствовед Эллен Гайфеджян, которая в 2008 году издала альбом, посвященный его картинам, в эссе «Из тьмы к свету»:

«Полотна Вруйра написаны энергичными и массивными мазками, которые словно сами собой ложатся на холст в стремительном темпе, придавая ощущение эмоциональности даже самым статичным композициям.

В многочисленных композициях Вруйра свет выступает как бы в своем прямом значении: свет как производная от Солнца, дающего жизнь. Солнце, свет и жизнь становятся для Вруйра синонимами. <…> Посредником между этой метафорой и зрителем в творчестве Вруйра выступает необычайно звучный и интенсивный, от которого буквально исходят потоки света.

В целом образное значение концепта Свет в творчестве Вруира предполагает, как кажется, можно толковать так: Свет как путь к Истине. За неистовством цветовых ритмов, цветовых форм и композиций чувствуется необычайно волевое усилие человека, прокладывающего путь к Свету (Истине) вопреки всему. "Из тьмы к свету": квинтэссенция содержания картин Вруйра.

Многие говорят о работах Вруйра Галстяна ― «монументальные», соотнося с традицией глобальной, скульптурной живописи, чаще всего — росписи помещений. Вот как об этом написал в 2004 режиссер Ара Вахуни, сравнивая живопись Галстяна с египетскими пирамидами:

«Каждый раз, когда я смотрю на полотна Вруйра Галстяна, меня охватывает чувство, будто я очутился у египетских пирамид, перед мощью которых человек ощущает свою ничтожность и испытывает чувство космического одиночества. Долгое время я списывал эти ощущения на гигантские размеры пирамид.

Мне стало ясно, что пирамиды напоминают ту доисторическую скульптуру, которая за свою великую простоту легла в основу всего постисторического искусства. Вот в чем тайна египетских пирамид, а живопись Вруйра Галстяна своей простотой возводит нас к основам искусства и архитектуры, за пределами которых существуют лишь производные».

Работы Вруйра Галстяна уникальны для своей эпохи. Они далеки от соцреализма и вообще партийного, идеологизированного искусства.

«Наш современник Вруир Галстян был совершенно уникальной и загадочной личностью, сложным художником, и понимание его творчества требует не столько теоретической подготовки, сколько открытости чувств и понимания того, что в искусстве нет места догматическим границам. Перед нами редкий тип живописи, и раскрытие его тайн во многом будет определяться временем», ― говорит о нем Итигян.

А Юрий Хачатрян пишет о Галстяне как о художнике духовного единства:

«Великий китайский художник и философ V–VI веков Се Хэ в своей книге “Заметки о категориях старинной живописи” приводит шесть ключевых принципов изобразительного искусства, которые, по мнению китайского мастера, представляют собой "суть теории изобразительного искусства, оставшуюся неизменной на протяжении жизни десяти поколений". Первый из этих законов требует, чтобы художник сохранял "духовное единство" своего искусства.

Искусство одного из самых интересных персонажей современного армянского искусства, Вруира Галстяна, представляет собой настоящее "духовное единство". Это искусство, одно из величайших наших достижений, в основном формировалось в период повальной глухоты и немоты, мрачные и безнадежные последствия которых еще не дошли до нас. Последние два-три десятилетия нашей жизни не оставляли надежды и уверенности. Вопреки всему, в эти годы появилось настоящее и неподкупное искусство, стойко переносящее жертвы и лишения. <…> Самое большое достоинство художников того поколения — нравственная чистота художественных принципов, вера и моральная сила».

Таким был Вруйр Галстян: цельный и действительно уникальный всю жизнь и во всем, от практики татуировок до живописного стиля.

Вруйр Галстян умер в 1996 году. В Музее современного искусства в Ереване проходили выставки его работ, а часть их есть в постоянной экспозиции музея. Его работы можно увидеть также в Национальной галерее Армении, и в Москве ― в Третьяковской галерее и Музее искусства народов Востока. Некоторые картины Галстяна находятся в частных коллекциях.

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Тест для фильтрации автоматических спамботов
Target Image